Но даже когда мне удалось подловить Вику у института, она меня проигнорировала, в грубой форме сказав, чтобы я её не трогала.

Вот только её взгляд говорил иное.

Вика настолько сильно боялась Малика, что ей было страшно уйти от него из опасений, что он найдёт её и отыграется за уход. И как бы я не пыталась ей доказать, что такие уроды питаются страхом, запугивая и доказывая, что без них женщина пустое место, при этом проявляя якобы заботу, играя на нервах и привязанности, у меня не получилось добраться до дочери.

Но я не сдамся, не собираясь оставаться в стороне, как это сделал Глеб, который так увлёкся своей новой жизнью и беременной девушкой, что ему стало плевать на собственную дочь.

Так что, морально подготовившись к неприятному разговору, я вошла в кабинет Ангелины Павловны с заявлением, ожидаемо встретив возмущение.

– Вероника Константиновна, это какая-то шутка? У нас только четвёртый месяц работы, вот-вот новогодние каникулы, а вы снова хотите взять отгул?

– Мне нужно всего четыре дня.

– Целых четыре дня!

Директриса от возмущения чуть ли не фыркнула, смотря на меня с упрёком, словно я осмелилась посягнуть на её собственность, а не банально взять выходные за свой счёт.

– К сожалению, у меня возникли семейные обстоятельства, с которыми я должна разобраться.

– Это вы про свой развод, о котором уже вся школа трубит? А что это вы смотрите так удивлённо? У нас почти женский коллектив, так что все заметили отсутствие кольца на вашем пальце и изменившееся поведение.

– Странно, что вы говорите это с упрёком. Я что, во избежание сплетен должна была делать вид, что всё ещё замужем?

– Вы должны были соблюдать приличие и не строить глазки отцу ваших детей!

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять странную фразу Ангелины Павловны, логично подумав о Глебе. А потом, вспомнив некоторые странности в поведении директрисы, а также сплетни, я спросила:

– Вы намекаете на Комарова?

– А есть ещё кто-то?

– Я не понимаю, вы сейчас шутите или говорите серьёзно? В вашем возрасте и при вашем жизненном опыте крайне глупо верить в сплетни. Особенно если учесть, что я всего два раза в своей жизни виделась с Кириллом Львовичем.

И вот за что Ангелина Павловна меня невзлюбила? Женская зависть? Так я наоборот осталась без мужа и мне уже идёт пятый десяток. И обычно она так дотошно достаёт молоденьких учительниц.

– Моя уважаемая Вероника Константиновна, я не дура и всё прекрасно понимаю. Вы почти в разводе, а тут появляется красавец мужчина, неженатый, ещё и при деньгах...

– Если вам нужен Комаров, то забирайте! Я на него не претендую. Не знаю, с чего вы решили, что я строю ему глазки, но это не так. В отличие от многих я работаю, а не распускаю сплетни и ищу замену старому мужу.

Ангелина Павловна посмотрела на меня с недобрым прищуром, обещавшим, что она будет ещё усерднее цепляться ко мне.

Но так как у меня в последнее время и так всё шиворот навыворот, и я пребываю в постоянном нервном возбуждении, её игра в гляделки меня не впечатлила.

Я уже порядком устала от закидонов этой женщины, одинокой и явно недолюбленной мужчинами.

– К сожалению, Вероника Константиновна, – до омерзения приторным голоском протянула директриса, злорадно прищурившись, – я не могу подписать ваше заявление. Сами знаете, что мне некем вас заменить. Антонина Григорьевна ещё не вышла с больничного. Поэтому разбирайтесь со своими семейными и личными обстоятельствами на выходных.

Вот же стерва!

Неудивительно, что она и не смогла выйти замуж. С таким-то характером ей было бы трудно ужиться с мужчиной.

Покинув кабинет директрисы, пытаясь не позволять злобе взять надо мной верх, хотя так и хотелось высказать этой женщине всё, что я о ней думаю, я вернулась к себе.

Но не прошло и двух минут, как дверь снова открылась, лишив меня возможности побыть наедине с собой и своими мыслями.

– Добрый день, Вероника. А я вот проезжал мимо и решил заглянуть к тебе. Может, у тебя есть ещё какие-то вопросы ко мне касательно близнецов?

Уверенной походкой подойдя к моему столу, Кирилл Львович придвинул ближайший стул, который лишь чудом выдерживал его немалый вес.

И смотря на мужчину, чей взгляд нахально заскользил по мне, я с силой сжала в руках карандаш, случайно сломав его пополам.

Что-то слишком много в моей жизни стало Комарова. В принципе, мне и его сыновей хватает выше крыши. А тут ещё и он зачастил.

И обычно я только радуюсь, когда родители заглядывают ко мне, чтобы узнать, как дела у их чад, показывая свою заинтересованность или беспокойство. Но ведь этот тип тут на самом деле не из-за Вити и Максима. А из-за меня.

Проезжал мимо... А как же! Так я и поверила!

Ещё и глаза хитро блестят, а губы растянуты в улыбке, в очень такой нехорошей, для меня почему-то зловещей улыбке.

– Добрый день, Кирилл Львович. Давайте с вами не выходить за рамки делового общения, хорошо? Мне так будет проще.

По недоброму прищурившись, явно не оценив моей реакции на его тыканье, Комаров сразу же усмехнулся и расслабился, словно решил, что это некая игра.

– Договорились. Так как у вас... Не понял. А что у тебя с губой?

Похоже, Кирилл Львович не имел никакого понятия о личных границах, так как он посмел придвинуться ещё ближе ко мне и коснуться моей нижней губы большим пальцем, проведя вниз, стирая тональный крем.

И всё это произошло так быстро, что я не успела ни возмутиться, ни отстраниться, от неожиданности в немом возмущении смотря на мужчину.

– Губа была разбита и ещё не сошедший синяк, – прокомментировал Комаров, и мне по-настоящему стало страшно, так как выражение его лица стало пугающим.

Хотя куда ещё больше?

– Что вы себе позволяете?!

Вскочив на ноги, чуть не налетев на собственный стул, я обошла стол с другой стороны, в попытке отгородиться от этого нагло типа, чтобы его руки больше не дотянулись до меня.

– Кто ударил?

– Вы меня, конечно, извините, но вы лезете не в своё дело.

– Бывший?

– Я не буду отвечать на ваши вопросы!

– А ведь я могу помочь.

– Но я о помощи не просила.

– Какая же ты упрямая!

– Какая есть.

Усмехнувшись, Комаров