Делаю первую затяжку, лёгкие наполняются дымом, внутри всё начинает жечь, а горло моментально спазмирует.

Кашель из меня вырывается за секунду, но я упорно продолжаю делать вид, что с сигаретой на «ты».

— Вы бывшая жена Дмитрия, — она стреляет, словно в цель, — он рассказывал про вас.

На её лице блуждает усмешка. Не злая, не оценивающая, а какая-то болезненная.

Новая порция никотина и смолы поступает внутрь моего организма. Уже не так мерзко, но всё ещё ужасно.

— От курения может развиться рак лёгких, — чётко парирует она, — это доказанный факт. Лучше не начинать, если нет такой привычки.

— Вы правы, — тут же бросаю сигарету в урну.

Ну что ж, прилежная девочка попробовала — и ей не понравилось. Больше пробовать не будем.

Я делаю шаги в сторону машины Мирона, который ждёт меня.

— Вы красивая женщина, — летит мне в спину, — Дима много о вас говорил. Да он и сейчас о вас часто говорит…

Я игнорирую эту реплику, она жалит меня сильнее, чем разряд тока. Внутри всё немеет, а дым, который я только что поглощала в себя, словно застревает в лёгких. И дышать становится труднее.

— Ты курила? — Мирон морщит нос, как только я встаю рядом, — воняет.

— Баловалась. Поняла, что не моё.

— Я надеюсь, — открывает мне дверь с пассажирской стороны, и прежде чем я сяду в машину, до меня доносятся его уже слова, сказанные шёпотом, — с пепельницей целоваться нет никакого желания.

Я вновь ставлю ногу на землю, поворачиваясь лицом к мужчине.

— Я сама доберусь, Мирон.

— Ты обиделась, что ли?

— Нет, — машу ему рукой, сбегая, — устала. Тяжёлый день. Хочу тишины.

Глава 14. Аврора

Собираю пятый или шестой букет, не помню. Даже и сотрудника своего к этому не подпускаю. Как будто хочется вложить в эти букеты частичку себя. Поправляю сухоцветы, решив, что это будут не обычные хризантемы в обёртке, дабы сделать побыстрее да подешевле, а полный набор осенних оттенков. Объёмные, броские, в жёлтых и модных винных оттенках, они будут стоять на витрине и в холодильнике. Внимание привлекут точно.

Пытаюсь сосредоточиться на том, что умело делают пальцы, однако разум так и норовит ускользнуть вновь к онкоцентру. А конкретно даже не к нему именно, а к курящей женщине у входа.

Не даёт покоя её форма… Не выглядят так посетители шоу для детей. Да даже посетители постояльцев центра не выглядят так. Их одевают поверх своей одежды. Но она… она стояла, одетая в форму, как в единственный первый слой в одежде, после белья, разумеется.

Осматриваю законченный букет и, повернув его вокруг своей оси, бросаю взгляд на компьютер. Руки сами собой тянутся к мышке, чтобы открыть поисковик. Вбиваю наименование центра, громко крутится колёсико мышки, листающей в самый конец к пометке «наши врачи».

Просматриваю дежурные фото с серьёзными лицами, начиная от главного врача, заведующих отделениями и докторов. Когда пролистала с десяток незнакомых лиц, я думаю, что придумала то, чего не может быть.

Однако глаза цепляют знакомый взгляд. Последнее фото. Застываю, глядя на женщину. Соколова Елена Вячеславовна, онколог с десятилетним стажем.

Тот факт, что сумасбродно залетевшая в мою голову мысль подтвердилась, абсолютно не радует. Хотя то, что она несёт в мир помощь детям — это колоссальный труд и устойчивость, а ещё, вероятно, вера. Вскрывшийся факт не даёт мне толком её и ненавидеть. Хоть я и считаю, что основная вина на мужчине.

Да и к тому же, конечно, Дмитрий вправе выбирать себе любую женщину… даже если он это сделал, будучи в браке с другой.

Только внутри словно что-то не даёт покоя. Будто лёгкий ветер, которого из окна кажется нет, но, судя по веткам деревьев, всё же есть.

Снова смотрю в её глаза на экране и вспоминаю её слова: «много рассказывал обо мне…»

В горле образуется ком, потому что я абсолютно точно уверена, он не может быть болен. Как бы я его ни ненавидела, я бы никогда не пожелала подобной участи. Тут же память подкидывает картинку, где он выглядит хуже, чем раньше. Где кажется спокойнее, чем когда-либо, или это вялость?

Господи, Аврора, перестань.

Сама себя осекаю, нажимая на крестик в верхнем правом углу, и толкаю от себя компьютерную мышь, будто это она виновата в моих мыслях.

Хватаю вазу с букетом и несу в холодильник, а когда возвращаюсь, наблюдаю спину посетителя.

— Добрый день, если возникнут вопросы, обращайтесь, — вежливо озвучиваю.

Посетитель поворачивается на мои слова, и я узнаю в нём арендодателя.

— Кирилл? — удивлённо вскидываю глаза.

— Уютно у вас, — оглядывается он по сторонам, — решил посмотреть, что могло бы быть в моём помещении, — добавляет он.

Вскидываю брови, хмуря лоб. Я абсолютно не понимаю, о чём он, и мне это не нравится.

— Могло бы быть? — уточняю я.

Если он пришёл сообщить об отказе, то это как минимум глупо.

— Ну да, — Кирилл посылает в меня взгляд, будто я дура, — ваш спутник после той встречи вышел на меня и сообщил, что вам больше неинтересно.

Сердце яростно бьётся в груди, и то ощущение, будто я и вправду недалёкая, ощутимо растёт. Как и, собственно, злость, поднимающаяся откуда-то из глубины.

— Вышло какое-то недоразумение… — пытаюсь не стискивать челюсти.

Хочется прямо в эту секунду позвонить Мирону, но я гоню прочь эти мысли. Кирилл всматривается в моё лицо, и во взгляде читается полнейшее понимание.

— Я так и подумал, — вижу, как его губы тянет в едва заметную полуулыбку.

— Я всё ещё очень нуждаюсь и готова обсудить детали, — уверенно заявляю, на что парень кивает головой.

— Полагаю, нам обсуждать не придётся, цена останется такой, как и была изначально, — серьёзно говорит он, — я скину вам черновик договора…

Не могу скрыть своей улыбки и трепета в душе. Подхожу к нему пожать руку.

— Вы не представляете, как я рада.

Знаю, что сейчас придётся поднажать, потому что хочу отправить средства в фонд. Плюс нужно на косметику, заказать вывеску, заплатить за аренду, желательно на несколько месяцев вперёд… мозг уже подсчитывает статью расходов, но даже осознавая, что будет сложно, на попятную я уже не пойду.

— Только, Аврора, давайте решать все вопросы напрямую, я не любитель