А я, дурак, бросал весь мир к её ногам.

О, как я любил её. Чистосердечно, беззаветно. Я был готов отдать ей всё. Если бы она попросила, я бы принёс ей звёзды с неба, построил бы для нас дом среди облаков.

Но на самом деле, она строила свой дом с другим.

Она отдала своё сердце моему лучшему другу.

Когда всё открылось, и я услышал её слова – те слова, которые меня разрушили, уничтожили и как тысячи ножей, пронзили мою душу, я понял: я был для неё лишь удобным предметом мебели. Мужем, который никогда не был ей нужен. Мысли её никогда мне не принадлежали, я не был ей интересен.

Она никогда не любила меня.

«Я беременна…»– сказала она в тот роковой день.

И эта новость должна была стать для меня радостью. Первые минуты я был бесконечно счастлив.

Но потом она сказала:

«Не от тебя беременна, Рус. От Игоря. Прости меня… Мне сложно признаться в этом, но время пришло. Руслан, ты должен знать, что я всегда любила Игоря, а ты… ты был хорошем мужем, но… Ты не мой человек. Прости, прости меня. Прости нас… И… давай разведёмся. Быстро и без ругани, хорошо?»

Эти слова до сих пор звенят в моих ушах, как тяжёлые колокола, и я до сих пор не могу от них избавиться. А ведь уже три года прошло.

Я стоял тогда в тот момент, сначала не верил своему счастью, думая, что у меня скоро будет ребёнок, мой сын или моя дочь… И это счастье мгновенно обрушилось в пустоту.

Тот самый, казалось бы, надёжный мир, на котором я строил нашу с ней жизнь, разрушился как карточный домик.

Моё сердце билось, как молоток по наковальне, а кровь бурлила, но внешне я был неподвижен. Просто стоял и слушал её. Смотрел в её глаза, наполненные каким-то непониманием. Видимо, она ждала от меня выяснения отношений, криков, ругани, а я просто молчал…

Я всё ещё любил её. И, наверное, этот момент боли был так силён именно потому, что в нём было всё: и любовь, и ненависть, и разочарование.

Странное чувство, которое заставляло меня ненавидеть её за предательство и одновременно жалеть. Жалеть за то, что, возможно, я не был тем, кто мог бы дать ей ту любовь, которую она хотела и которую обрела с моим уже бывшим другом…

Это было двойное предательство. Страшное.

Развод прошёл как в тумане. Помню, как тяжело выходил из депрессии…

Вернулся домой и долго смотрел на Ирину.

Я знал, каково это – быть обманутым человеком, который отдал своё сердце, а его растерзали. Я, наверное, был не лучшим, но я был настоящим.

В данный момент мне было жаль эту женщину.

Нет, не потому, что она лежала здесь, с ангиной, растяжением и ушибами.

Мне было её по-человечески жаль, потому что её жизнь и брак с мужем, её мечты – были один в один как и мои – не настоящие. Лишь иллюзия.

Я взглянул на её лицо. Она спала, закутавшись в плед, словно дитя, спрятавшееся от мира.

Мне бы определить её в больницу или вызвонить её супруга, чтобы он забрал её, но… Да, мне хотелось забыть о ней, забыть про её историю, которая всколыхнула мои воспоминания. Но я не мог. Снова и снова я вспоминал слова своей бывшей жены, её взгляд, и понимал, Ирине придётся пройти через ад.

Шикнул на Зайку, когда она собиралась подать голос, сказал, чтобы шла в кабинет, и она тут же, скуля, убежала. А я посмотрел на Иру ещё раз.

Покачал головой и понял, что нужно приготовить гостевую комнату. Она задержится у меня надолго.

Глава 6

* * *

– ИРИНА —

Проснулась неохотно. Что-то мокрое было на моём лице. Мокрое и вонючее. Пахло… псиной.

Но у нас с Артёмом нет собаки.

Тогда откуда этот запах?

Распахнула глаза и едва не завизжала.

А вы бы не заорали при виде огромной морды бернского зенненхунда, особенно, когда не ожидаешь её увидеть.

И эта наглая псячья морда вылизывала моё лицо. Фу-у-у!

– Отвали… – прохрипела жутким голосом. Горло буквально горело огнём. Всё у меня болело, но уже не так, как поутру.

Собака вновь попыталась вылизать мне лицо, пришлось оттолкнуть огромную голову от себя подальше.

– Зайка, оставь нашу гостью в покое, – раздался голос Руслана. Собака сразу же убежала прочь. – Глупый, наверное, вопрос, но спрошу: ты как себя чувствуешь?

Я села на диване и протёрла глаза. Потом сфокусировала взгляд на мужчине и ответила:

– Чувствую себя так, будто меня сунули в мясорубку.

Руслан что-то взбалтывал в миске, кивнул на мои слова, потом отставил посуду и подошёл ко мне, сел рядом, и его глаза были полны чего-то тяжёлого, почти беспокойного.

– Ира, – произнёс он тихо и я тут же напряглась. Разговор, должно быть, будет сложным. – Твой супруг перезванивал. Я ответил, всё объяснил ему, но… Кажется, он не поверил. Послал меня, тебя, в общем, послал нас с тобой, куда подальше… Потом что-то прокричал про развод и что всё достанется ему и его новой семье.

Он длинно вздохнул и добавил:

– Будешь перезванивать или нет – дело твоё. Кстати, я приготовил для тебя комнату. И вот, тут тебе костыль, чтобы ногу не нагружать…

Рядом с диваном стоял костыль, я чуть не прослезилась.

Незнакомец позаботился обо мне, как мой муж никогда не заботился.

Потом я проанализировала слова о моём муже.

Артём, ну ты и скотина.

Я не могла поверить, что он подумал обо мне, как о потаскухе.

В голове было слишком много всего – ярких, но негативных моментов из последних событий, разочарований, боли и сомнений. Но одно было ясно: я не могла оставить всё как есть.

Так, насчёт комнаты.

Мне стало дико неудобно.

– Я… Руслан, спасибо тебе за всё… И за костыль, и за приём, и главное – за спасение, огромное человеческое тебе спасибо… А насчёт комнаты… Знаешь, я лучше сниму номер, не хочу тебя напрягать ещё больше, – я вздохнула. – Пока не решу с ними… с Артёмом и с Региной поживу в гостинице. А позвонить ему надо. И такси вызову…

А потом вспомнила, что мои карты, мой телефон остались в квартире. Засада.

Руслан молчал, но его