– Скоро все слуги сядут хозяину на шею, – ворчала она, – если он не перестанет быть так добр и снисходителен к окружающим; я боюсь, он разорится раньше, чем научится управлять своими землями!

– Разве плохо быть добрым? – удивлялась я.

– Это прекрасно, когда ты – младший сын. Младшего лорда всегда любили все слуги, да и вообще все окружающие. У него всегда для каждого было припасено доброе слово. Но теперь он – граф Динли! И должен строить свою жизнь в соответствии со своим статусом! Он не может просто взять и простить должнику годовую просрочку аренды!

– У этого человека были сломаны ноги! – воскликнула я, вспомнив одно из разбирательств мистера Динли, которое, к сожалению, произошло на улице, где провинившийся должник буквально бросился под копыта лошади графа, когда тот пытался отъехать по делам. – Он остался без жены, один воспитывает двух сыновей, и получил травму во время сенокоса, упав с оврага. Я считаю, что мистер Динли правильно поступил, простив его долг и выдав несколько мешков зерна и картошки для его семьи!

– Правильно, – проворчала Герда, – правильно заботиться о поместье! Хотя, что с тобой говорить – ты же смотришь, как одна из них, а не учитываешь интересов самого графа, правильно? Или думаешь, что деньги у аристократов бесконечные?

Я покраснела, мысленно признаваясь себе, что вообще об этом не думала.

– Ладно, – махнула рукой экономка, – главное, чтобы в доме слуги не начали наглеть. Но здесь, слава Богу, я еще могу проследить за тем, чтобы нашего хозяина не давать в обиду! Никому не дозволено наживаться на доброте рода Динли!

Я с уважением посмотрела на пожилую женщину, с которой наши отношения сначала были очень натянутыми – сразу после оглашения соглашения с графом. Только потом, видя, что я искренне хочу помочь и очень стараюсь не упасть в грязь лицом, Герда оттаяла и сменила гнев на милость. Она, грешным делом, подумала, что я действительно имею виды на её хозяина, и была готова буквально грудью встать на защиту его честного имени и доброго сердца.

Но, к её счастью и спокойствию, я прекрасно осознавала своё место и не пыталась хоть как-то повлиять на мужчину, тем более, что я его до сих пор безумно стеснялась. Особенно в моменты, когда нужно было обратиться к нему по имени. Мне казалось, каждый раз сгорю со стыда!

Так что, чтобы не надумывать себе лишнего, всё свободное время, что не было занято обучением, я бросила на то, чтобы превратить прекрасное здание загородной виллы в уютное семейное гнёздышко.

Мистер Кринлич действительно оказался мастером с золотыми руками. Он не только привёз с собой огромное количество ковров и дорожек, но и подсказывал, какие лучше смотрятся в той или иной комнате.

Чтобы подчеркнуть величественность здания, а также готовность к празднику, теперь весь холл и широкую лестницу пересекала длинная ковровая дорожка благородного винного оттенка. В гостиную мы положили пушистые мягкие ковры, по вечерам на которых валялся Мартин в обнимку с одной из собак графа. Кстати сказать, этих животных мужчина любил больше всего, но они были исключительно добродушного вида. Даже я, что боялась собак до дрожи, иногда нет-нет, да гладила одного из питомцев хозяина.

Мартину же больше всех нравился уже старый сенбернар, что любил развалиться на новом ковре у камина и снисходительно поглядывать за мальчиком, бесконечно ползающим по нему туда-сюда.

Весь дом был чисто вымыт и украшен к приезду гостьи, а уж когда мы поставили большую ёлку в парадную гостиную, то атмосфера праздника передалась всем домочадцам, включая слуг и даже собак. Что уж говорить про нас с Мартином, которые в тайне ждали праздника, словно малые дети…

Всё было готово, и, наконец, ровно через неделю после того, как мы заключили соглашение с мистером Динли, в холл нашего общего, на данный момент, дома, вошла герцогиня Дантаре.

Глава 6 Знакомство и первое испытание

Герцогиня оказалась пожилой женщиной невысокого роста. Её седые волосы были заплетены в простой пучок на затылке, а чёрное платье, пусть и из дорогой ткани, было довольно простого, строгого покроя.

Она величественно зашла в дом вместе с порывами холодного зимнего ветра. Я прикрыла собой Марина, чтобы он не простудился. Следом за герцогиней вошла лишь её камеристка. Все остальные слуги, что несли чемоданы и саквояжи, направились к чёрному входу.

Дворецкий помог женщине снять плащ и с поклоном отступил.

Только тогда она посмотрела на нашу ненастоящую семью, ожидающую её около лестницы.

Мистер Динли отделился от нас и пошёл навстречу своей родственнице.

– Ваше Светлость, добро пожаловать в Конри-Холл!

Он поцеловал руку женщины и указал на нас с Мартином.

– Позвольте представить вам мою супругу миссис Монику Динли…

– Добро пожаловать, Ваша Светлость, – обливаясь потом от неловкости, я присела в глубоком поклоне, который учитель этикета называл реверансом, а как по мне – это было орудием пыток над собственным телом. До этого, видя титулованную особу, я делала лишь книксен. Никогда бы не подумала, что, изображая дворянку, мне придётся опускаться в поклоне куда ниже.

– …и моего сына Уильяма, – между тем продолжал улыбающийся, но при этом порядком нервничающий хозяин дома.

– Уильяма Динли, – педантично поправил Мартин, а я чуть не упала в обморок от страха.

Племянник сделал два шага к герцогине и церемонно поцеловал ей руку, совсем малость переигрывая, пытаясь казаться очень важным и взрослым.

Герцогиня неторопливо вытащила из ридикюля лорнет и внимательно на нас посмотрела.

– Какой милый ребёнок у тебя получился, Фридрих. И совсем на тебя не похож.

Я в ужасе вытаращила глаза, изо всех сил стараясь не смотреть на мистера Динли.

– Вы думаете? – переспросил он довольно спокойным тоном.

– Думаю. Всё лучшее он взял от матери. Правда, я думала, что вы, дорогая, брюнетка.

Я скосила глаза на свои каштановые кудри, что мягкими локонами спускались по плечу из сложной причёски и вымученно улыбнулась.

– Этим летом мои волосы сильно выгорели на солнце, Ваша Светлость.

– Вы должны всегда брать с собой зонт, – наставительно произнесла достопочтенная леди, – неправильно, когда образованная молодая женщина позволяет своей коже загореть, а волосам выгореть. В следующий раз, Моника, берегите свое здоровье.

Тут она перевела взгляд на Мартина.

– Что же касается вас, лорд Уильям Динли… Нехорошо перебивать отца, когда он ведёт беседу с другим взрослым. Попроси своего гувернёра получше растолковать тебе свод правил, касающихся общения между детьми и родителями.

– Мистер Скотт учит меня читать! – возмущённо парировал мальчик.

Я просигналила глазами Фридриху,