— Ваше сиятельство! Ваше… — послышалось издалека. — Сиятельство!

Моё одиночество нарушил суетливый всадник, машущий издалека. Трудно в нём было не узнать Виктора Викторовича Безрукова, тем более его излюбленная манера носить цветастые нашейные платки позволяла опознать его и на расстоянии пушечного выстрела.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дурная мысль пришпорить коня захватила нутро — сделать вид, что не заметила и просто сбежать от нежеланной компании, тем более что я без сопровождения…

Но подобного я себе позволить не могла: с Безруковыми я веду большое количество дел — и все благотворно, — что обязывает оставаться дружелюбной даже в самых неудобных ситуациях.

— Виктор Викторович, — кивнула, когда всадник приблизился. — Рада встрече.

— Почему вы здесь — одна? — спросил Безруков несколько обеспокоено. Он пригладил растрепавшиеся русые волосы, в попытке придать своему виду большую собранность, но это ему ни капли не помогло.

— Вас хочу спросить о том же. Какими судьбами?

— Стараюсь чаще выезжать на прогулки, но обычно я здесь гораздо раньше, а сегодня был вынужден припоздниться. Удивлён — и рад — встретить вас!

— С недавних пор пристрастилась к подобного рода прогулкам. А от вас не ожидала, сказать по правде…

— Чего не ожидали?

— Вы ранняя пташка… Да и верховая езда в отдалении от общества несколько не соответствует образу столичного франта.

— У всякого франта должно быть и что-то свое, личное — не напоказ, — ничуть не обиделся Безруков. — Как часто вы тут?

— Последнее время — каждый день. Делаю круг и удачно выезжаю к самому имению, не наткнувшись на лишних зрителей.

— Неужели камень в мой огород? — незаметно наши кони пошли дальше, бок о бок, не мешая разговору.

— Ну что вы, — покачала головой. — Посмею предположить, что с вами мы если не друзья, то хорошие деловые партнёры, а значит — вас нельзя определить в категорию «лишние», не так ли?

— Польщён, — удивительно, но этим он не слукавил. Ему было приятно моё признание, хотя, казалось бы, он не из тех людей, кого заботит мнение белых ворон, как я.

— Как ваши дела? Как батюшка? — решила поддержать разговор.

— Батюшка в здравии, спрашивали о вас. Вас определённо не хватает на собраниях в Кружке.

— А вы, я смотрю, зачастили туда? Не думала, что вам такое интересно.

— Не было, но, как видите… — он пожал плечами. — Полагаю, это результат вашего благотворного влияния.

— Ой, будет вам, — отмахнулась, улыбнувшись. Лёгкий ветерок задел вуаль, кружево пощекотала лицо, отчего я тут же чихнула.

— Будьте здоровы, — проговорил Безруков. — Вы не замёрзли? Вас проводить до дому?

— Не замёрзла, не стоит переживать. Вы куда-то спешили? Я задерживаю вас?

— Нет, что вы! — он, кажется, даже возмутился. — Какие у меня могут быть дела? Куда приятнее ваше общество.

— Льстец.

— Я искренен. Знаете, батюшка хвалят меня в последнее время, говорят, я взялся за голову.

— Неужели и это результат моего «благотворного влияния»?

— И никак иначе, ваша светлость. Вы чудесным образом излечиваете людей от праздного существования и растрат. Теперь мне интереснее преумножать имущество, нежели прожигать.

— Вы просто ощутили тот самый, свойственный всяким дельцам, азарт.

— Не без этого, — он кивнул. — Но в то же время я ощутил свою перед вами ничтожность. Я попросту себе опротивел и мне вдруг захотелось вам соответствовать. Так что да, во всём — проявления вашего благотворного влияния.

На это я ничего не ответила. Мужчинам свойственно преувеличивать незначительное — особенно молодым мужчинам.

— Я бы хотел чаще проводить так время, — сказал он вдруг.

— Разве вы не выходите на такие прогулки постоянно?

— С вами — впервые.

Стало неловко.

— Возможно, вы ещё не раз застанете меня здесь, — попыталась как-то заполнить возникшую тишину.

— Очень на то надеюсь.

Мы разговаривали о разном — внезапно я обнаружила в Викторе Викторовиче не только заинтересованного слушателя, но и того, кто может с удовольствием рассказать о чём-то своём. Он был безумно увлечён коневодством. Оказалась половина графских коней — выходцы из Безруковских конюшен.

— Неужели Фёдор выиграл их в карты? — спросила осторожно.

— На живых я в карты никогда не играл.

Простой ответ, но как многое в нём было! Никогда не играл на живых! Значит, не только кони, но и люди были для него — табу. Это приятно удивило и сделало Безрукова в моих мыслях более настоящим.

Раньше никогда я не думала о нём больше, чем просто о бывшем друге Фёдора, но день за днём — мы начали чаще встречаться на прогулках и вдруг стали добрыми товарищами.

— Я никогда не служил, — признался он как-то чуть ли не в преступном.

— Как же так вышло?

— Здоровье не позволило. Судороги, — он пожал плечами.

— Признаться, эта черта вас только красит. Я не про болезнь конечно…

— Потому и рассказал, — он белозубо улыбнулся, — полагал, что это сделает меня чуть лучше в ваших глазах.

— И зачем же вам быть лучше в моих глазах? — Безруков ничего не ответил — отвлёкся на спешащего со стороны имения всадника.

Ещё издалека я узнала Витьку. Неужели что-то случилось? Обычно никто не вмешивался в мои прогулки.

— Вашество! — он натянулся поводья, да так, что из-под копыт его коня во все стороны устремилась грязь. — Барин! Барин — всё!

Витя, хоть и растрёпанный, особых чувств по этому поводу не проявил, а вот Безруков уставился на посыльного огромными глазами, затем — на меня.

— Ваше сиятельство… — он побледнел. — Мои соболезнования…

Бедный — подумал, я собираюсь броситься в слёзы. Да как бы ни так! Ещё не известно, точно ли барин — всё. Я уже однажды обманулась и заранее радоваться не собираюсь.

— Обратно в имение, — распорядилась. — Виктор Викторович, прошу прощения, придётся оставить вас.

— Я с вами!

— Едва ли это будет уместно… Да и вы с Фёдором…

— Всё же когда-то мы были друзьями.

Спорить не стала. Втроём, мы вернулись в поместье. Витька забрал лошадей, и я тут же устремилась в покои Фёдора. Лара, ожидавшая меня с прогулки, на ходу помогла снять плащ, перчатки.

Из-под обуви сыпалась грязь, я значительно запачкала ковры. Осознав это, остановилась.

— Что такое? — прошептала Лара.

Быстро скинула сапоги и с удивлением заметила, что Безруков сделал то же самое. Вместе, уже босые, поспешила дальше. Это придало некоторой