Хотя Рен уже не была уверена, что это правда. Фамильяры были способны учиться и меняться, чтобы служить некромантам, а Старейшины, хоть и опирались на знания, полученные еще при жизни, явно усваивали и новую информацию. Пусть все это происходило благодаря влиянию колодца, Равенна находилась рядом с ним годами. Если какая-то нежить и могла меняться, то это она.

Но это не распространялось на личность. Равенна была мертва вот уже семнадцать лет, но сохранила как любовь к Локку, так и амбиции по отношению к себе самой и к своему Дому. Сложилось ли так потому, что она стала нежитью, или же она просто была упряма?

То ли Вэнс, то ли Локк слегка вздрогнул от близости Королевы Трупов. Понял ли он, что она мертва, или просто растерялся?

– Для того чтобы связь укрепилась, нужно время, – объяснила Равенна. – Он будет сопротивляться.

Он. То есть Вэнс. Значило ли это, что он все еще жив? Все еще находится где-то здесь?

– Да, – рассеянно отозвался то ли Вэнс, то ли Локк. – Да, он здесь. Сопротивляется мне. Как и всегда. – Он повернулся к Равенне. – Где они? Где дети?

Дети. Локк не должен был знать об их существовании, ведь он умер еще до их рождения. Хотя Равенна могла сообщить ему, что беременна.

Или же она рассказала ему об этом позже.

– Это твой сын Хоук, – представила Королева Трупов, при этом схватив брата Рен за рубашку, чтобы притянуть ближе. Она нетерпеливо указала на его лицо, и Хоук, хоть и старался не смотреть на мать, все же стянул маску.

Локк никак не отреагировал, будто смотрел сверкающими зелеными глазами сквозь сына.

– Ты сказала, их было двое.

Равенна заколебалась.

– О девчонке беспокоиться не стоит. Она костолом, к тому же ее вырастил Вэнс. Она не…

– Позволь мне взглянуть на нее.

Равенна указала за плечо то ли Вэнса, то ли Локка, где рядом с ним сидела Рен.

Он, явно все еще пытаясь овладеть телом, резко обернулся и наклонился вперед. Горящие глаза окинули ее взглядом с головы до ног, и Рен задумалась, что же происходило у него в голове. Смотрел ли на нее и Вэнс? Или Локк обладал собственным мышлением?

– Как по мне, так это пустая трата времени, – сказал он наконец. – Она молода. Слишком молода.

– Как и все сосуды. Именно это и делает их жертву стоящей. Поверь, будь у меня выбор, ты бы не сидел внутри этого гниющего мужчины средних лет.

Хоук напрягся, но Равенна этого не заметила.

– Это хорошо– дожить до средних лет, – отозвался то ли Вэнс, то ли Локк. – Хорошо прожить достаточно долго, чтобы обзавестись морщинами и шрамами.

Равенна нетерпеливо фыркнула.

– К сожалению, такой возможности у меня нет. Кровная связь слишком важна, а другой семьи у меня не осталось. – Она повернула голову к Рен. – Так что и эта сойдет.

У Рен все похолодело внутри.

– Сойдет для чего? – спросила она, хотя где-то, на задворках сознания, уже знала ответ. – Ты хочешь заполучить мое тело? После того, как только что вышла замуж за моего отца? Ты же знаешь, что Владения не признают подобный союз. Это отвратительно!

– Брак– простая формальность, – пренебрежительно ответила Равенна.

– Только из-за необходимости унаследовать правление. Воскресшие не могут иметь детей. Наш род придется продолжить Хоуку.

Рен скривила рот от отвращения и возмущения– как будто такая «хорошая» новость могла спасти положение.

На этот раз ее брат выглядел таким же смущенным и растерянным, как и она. Он недовольно взглянул на Равенну, но та лишь схватила его за плечи и оттолкнула в сторону.

Хоук посмотрел на ее затянутые в перчатки руки, и Рен осознала, что до этого момента не видела, чтобы Королева Трупов дотрагивалась до сына. Стало ли ему не по себе от этого прикосновения или же он жаждал его?

Казалось, Хоук был не в своей тарелке: его лицо скривилось, когда вместо рук мать обхватила его щеки.

– Я хочу, чтобы ты был сильным и выполнил свой долг.

– Нет, – вскрикнул Хоук, выбираясь из хватки матери и загораживая собой Рен. – Ты сказала, что если приведу их сюда, если сделаю то, что велела, она не пострадает. – Он яростно замотал головой. – Ты обещала, что с Рен все будет в порядке. Поклялась.

У Рен ком встал в горле. Она чувствовала боль Хоука, и несмотря на то, что он говорил ей раньше, правдивыми его слова показались только сейчас. Он действительно сделал все это ради нее.

– Она– моя сестра, – закончил шепотом Хоук. – Моя семья.

– А я тогда кто? – потребовала ответа Равенна. – Провел с ней несколько дней и уже забыл, откуда пришел? Как вообще оказался здесь? Чем я пожертвовала ради тебя?

Она подняла руки и потянула за вуаль.

Та разорвалась в клочья, наконец обнажив то, что скрывалось под ней.

Намек на прежнюю внешность Равенны, на ее красоту, сохранился. Но только мимолетными проблесками. Что же действительно осталось, так это будто бы восковая кожа и осунувшийся, бледный и болезненный вид. Ее волосы были тонкими и тусклыми, а не светло-русыми, как у Рен или ее брата. А ее кости… они резко выделялись на щеках, подбородке и шее. Платье с глубоким вырезом обнажало острые ключицы, прикрытые лишь тонким слоем кожи. А под ней? Плоть полностью сгнила, обнажив светящуюся зеленым грудную клетку, в которой можно было пересчитать каждое ребро. Хоук сказал, что она могла прятать свой дух, приглушать его свет, чтобы люди не заметили его сквозь вуаль.

Молочные глаза Равенны мерцали призрачным светом. В открытые взгляду кости были вплетены белые и желтые цветы, чьи высохшие стебли скользили по телу Равенны, как ползучие лозы. Для запаха, поняла Рен. Чтобы отбить вонь разлагающейся плоти. Но после того как Рен увидела темные воспоминания Старлинг и тело Королевы Трупов, цветы напоминали ей только о смерти и увядании.

Девушка интуитивно сжалась. Близость к колодцу позволяла костям Равенны оставаться сильными, находиться в вертикальном положении, но ее плоть полностью исчезла. Тот факт, что она все еще могла говорить, свидетельствовал о могуществе чистой магии и личей, кем Равенна и являлась. Каким-то образом ее дух удерживал поврежденные разум и тело.

Хоук отвернулся, как будто тоже был поражен увиденным. Рен задалась вопросом, видел ли ее брат тело Королевы Трупов, и если да, то насколько хуже оно стало выглядеть с тех пор.

– Я ничего не забыл. Но уверен, что существует другой способ.

– Какой? Во Владениях они охотятся на нас, порочат наше имя…