Связь… Из-за этого слова странное дурное предчувствие окутало Рен, точно плащ. Как будто ситуация и без того не вызывала тревогу.

Старейшины заговорили снова:

– Твоя воля для нас закон. – Их сияние потускнело, сменившись более ровным, подготавливая почву для того, что должно было произойти.

– Повторяйте за мной, – произнесла Равенна, а затем начала декламировать знакомый девиз– слова Дома Костей. Только вот… они отличались. Были изменены. Возможно, когда-то они служили девизом Дома Мертвых, но после распада каждый переделал их так, чтобы они соответствовали их предназначению.

– Смерть так же неизбежна, как рассвет, и с новым днем восстанут и новые мертвецы. Тогда мы придем. Чтобы найти. Указать путь. И править. Тогда живые смогут процветать, а мертвые служить, ибо смерть– это еще не конец.

Хотя все изменения были тревожными, как резкая нота в знакомой песне, последние несколько слов казались особенно неприятными. Смерть– это еще не конец. Рен вспомнила, как Равенна сказала их регенту тогда, у таверны в Кастоне. Не то что бы эти слова удивляли– доказательство их правдивости находились вокруг них, дело было скорее в том, как они были произнесены: как угроза, а не обещание.

Судя по тому, как Вэнс нахмурил брови, он тоже заметил разницу, но все равно повторил то, что сказала Равенна. В его глазах отражался свет бассейна, и Рен боялась, что он ослеплял его даже больше, чем любое свечение, исходившее от призрака.

Она задумалась, не стоит ли предупредить его еще раз. Ведь именно он, дурак, который погнался за ней, заварил эту кашу. Вэнс был упрямым и слишком амбициозным, так что Рен боялась, что сегодняшний день станет для него последним.

Неважно, соединяли их кровные узы или нет, он все еще оставался ее отцом.

– Пап, – начала Рен, но Вэнс повернулся к ней спиной. Равенна искала что-то в складках своей одежды Она возилась, позвякивая костяными украшениями, пока не сняла одно из них.

Это была грудная клетка, подвешенная на длинной цепи, с обрубками ребер, расходящимися от центра в форме звезды. Украшение определенно висело у нее на шее; тот факт, что Королева была способна носить кости, которые ей не принадлежали, только заверил Рен в том, насколько могущественными созданиями были личи. Равенна протянула украшение Хоуку, который тут же надел его на Вэнса. Возможно, этой вещицей они скрепляли союз, точно так же, как во Владениях во время свадебных церемоний обменивались кольцами.

Рен задумалась, кому принадлежали эти кости, и напряглась, когда украшение полностью закрыло грудную клетку ее отца. Если в нем и водился призрак, то он спал, а значит, ее отец находился в безопасности– пока что, хоть и выглядел взволнованным из-за открывающихся возможностей.

Одно неосторожное движение, одно слово Равенны или Хоука – и Вэнс будет мертв.

Равенна между тем потянулась к короне. Когда Рен уже подумала, что Королева собирается снять символ власти, ее часть все же осталась на голове лича. Оказывается, два круга костей продуманно оплетали друг друга.

Хоук снова принял украшение из рук матери и водрузил его на голову Вэнса.

На лице Вэнса отразилась гамма эмоций: яростная гордость в сочетании со смутным отвращением. Как бы он ни представлял момент, когда взойдет на престол, уж точно не предполагал, что произойдет это в разрушенном некрополе, с невестой-трупом и толпой нежити в качестве зрителей.

И все же тщеславие взяло верх, и он вздернул подбородок.

Равенна первой поднялась по ступенькам. Когда она заняла трон, что отличался высокой спинкой, Вэнс уселся на тот, что поменьше, справа от нее. Рен почувствовала, как это ударило по его эго, но он точно привык к подобному ощущению– вечно быть вторым, близким к успеху, почти лучшим.

Хоук в скрывающей лицо маске из бараньего черепа подошел к Рен, намереваясь провести ее к месту рядом с отцом. Он же собирался занять тот, что был возле его матери.

Рен взглянула на отца. Как долго это представление должно продолжаться? Разве церемония еще не закончилась? Когда он уже начнет действовать?

Рен заколебалась, борясь с желанием снова бросить взгляд на бассейн. Успела бы она добежать до него? Нырнуть, а уже потом беспокоиться о последствиях? Подобное было вполне в ее духе… и магия усилилась бы, хоть и временно.

– Рен, – произнес Вэнс, пока что лишь слегка напряженно. Он ободряюще улыбнулся ей и указал на кресло рядом с собой. Рен взглянула сначала на Хоука, а потом на снующих по залу ревенантов, которые, по сути, преграждали ей путь к отступлению.

Выдохнув, Рен начала подниматься по ступенькам. Только когда она устроилась на своем троне, Хоук занял отведенное ему место.

Толпа нежити, неотвратимо тянущаяся к живым, подбиралась все ближе и ближе.

– Поклонитесь, – сказал Хоук, и его голос эхом разнесся по залу, в очередной раз доказав, насколько сильным он был, раз командовал столькими призраками. – Встаньте на колени перед Королевой Трупов и ее королем, правителями Дома Мертвых.

Призраки повиновались. Ревенанты с треском преклонили колени, опустили сгнившие головы, а призраки рухнули на землю колышущимися водоворотами. Все они покорились новоявленной семье некромантов. Династия нежити, способная разорвать мир на части.

Только если у Рен Грейвен не найдется возражений на это.

Глава 33

В прошлый раз, когда Лео проделывал этот путь, он также убегал от Одержимых Земель и людей регента, но сидел в седле с Рен, а не с Инарой.

Тогда Лео чувствовал необходимость совершить что-то, и это ощущение разгоралось на медленном огне. И пока за его спиной никого не было, он был доволен.

Но сегодня? Нетерпение огнем разливалось по его венам. То, что осталось позади, не имело значения. Было важно лишь будущее. Когда с рассветом Крепость так и не показалась на горизонте, Лео испугался, что они прибудут на место к моменту, когда железные ревенанты в сверкающих на солнце доспехах уже разрушат Пограничную Стену.

К счастью, Инара не медлила. Она все подгоняла лошадь, их остановки были короткими, а разговоры и того меньше.

К сожалению, чем больше Лео волновался, тем больше он болтал.

– Теплый выдался денек, не правда ли? Интересно, имеет ли это значение? Нежить ненавидит солнечный свет, но, понятное дело, их железные доспехи поглотят его. Хотя доспехи же нагреваются от жары. Что именно им не нравится, свет или все же жар?

За этим последовала пауза, во время которой Инара удивленно обернулась в седле.

– Вы спросили меня, Ваше Высочество?

– А кого же еще?

Инара задумалась над его словами.

– Полчаса