Люцифера вдруг захлестнуло восхитительное ликование от мысли, что он присутствует при столь исключительном случае. Когда — о, когда же — свершится это чудо? Но ожидание оказалось милосердно кратким. Бог наклонил Свою божественную голову, напоказ покряхтел и, откуда ни возьмись, перед ангелами простёрлась безвидная земля. Но другого отклика, кроме усилившегося предвкушения скопившихся сонмов, это не вызвало — что, по всей видимости, могло оказаться и разочарованием — ибо какой прок в предвкушении без восславления? «И это всё?» — читал создатель на ангельских ликах.

Бог моментально (поскольку являлся Богом) осознал Свою ошибку и одарил ангельское сообщество всей палитрой эмоциональных проявлений. Это, как можно представить, оказалось изрядным потрясением для их неискушённых сущностей. Ангелы тут же затеяли суматоху. Михаил выхватил меч и принялся им размахивать. Сбитый с толку Гавриил попугайски повторял всё, что выкрикивал Бог, стремившийся успокоить царствие небесное. Но Люцифер просто воспринимал всё это. Его заворожил такой отклик на эмоциональный сумбур.

Затем он услыхал, как Бог изрекает «Свет». Это было задачей Люцифера и он твёрдо намеревался её исполнить. Он выплеснул в небо полыхающее сияние... а потом заметил её. Она была идеалом совершенной красоты и Люцифер возжелал её. В первый раз он осознал, что способен на страсть, вожделение и даже любовь.

Бог продолжал Свои труды, творя деревья и жирафов, пока ангелы и прочие благоговейно ахали и трепетали. Но Люцифера отвлекало иное. Он проскользнул сквозь сборище и представился увиденному дивному созданию.

— Привет, — произнёс он словами, которые невозможно правильно передать. — Я — Люцифер.

Она склонила голову и стрельнула притворно застенчивым взглядом.

— Я Лилит, — назвалась она. — Бог сотворил меня женой человеку.

— Какому ещё человеку? — переспросил Люцифер.

— Кажется, мы вот-вот это узнаем, — отвечала Лилит, указывая, как Бог набирает пригоршню глины и лепит из неё несуразного гомункула, на которого потом дохнул, а когда тот зашевелился, поместил его в сад.

После этого дела покатились не туда. Лилит отказала Адаму (хотя он утверждал, что всё было наоборот) и Люцифер от её имени возглавил восстание. Бог осознал, что ошибся, даровав свободу воли Своим созданиям; так что Он отобрал её у ангелов, но оставил человечеству, до тех пор, пока не пришлось три раза перезапускать оное. Потом Он доработал систему так, чтобы свободу воли сдерживало нечто, именуемое предетерминизмом[4].

Некоторое время Люцифер провёл, выступая в новом амплуа: некоего Сатаны, выполняющего за Бога грязную работу, но в конце концов ему это прискучило и он, вместе с Лилит и детьми, оставил небеса и обосновался неподалёку. Как говорится, с хорошими заборами и соседи хороши, но небесный свод прохудился и неплохо просматривался насквозь, поэтому Люцифер и Лилит прямо с крыльца постоянно наблюдали, что делается на небесах; но всё, что удавалось увидеть — как Бог судит сидящих у Его ног оставшихся лизоблюдов. Это выглядело просто отвратительно, поэтому супруги старались как можно больше времени проводить на отдыхе, в местечке под названием Вашингтон.

Но, раз уж нет на свете справедливости, Люциферу мало на что можно было пожаловаться. Недостаток дел ему не грозил: планирование Армагеддона, помощь блюзменам при записи альбомов и прочая чушь. Но потом он заметил, что история повернула по кругу. Как ни удивительно, но люди, которых сотворил Бог, развились до того, что тоже создали самодвижущиеся фигуры, а некоторые пытались одарять эти машины индивидуальностью, эмоциональным откликом и даже самосознанием. Однако, в отличие от былых времён, теперь эти дары получало автоматическое и ядерное оружие.

Всё пошло прахом и Люциферу не оставалось ничего иного, как сидеть и дожидаться неминуемого. Несомненно, вечность осточертеет ему донельзя; но, когда до людей, в конце концов, дойдёт, что всё это: глобальное потепление, расовые войны, нищета, рак, ситкомы… с самого начала это Божий замысел, вот тогда Люцифер будет оправдан и все поймут, кто на самом деле истинное зло.

Глубоко заинтересовавшись религией, либеральной политикой и юмором, Дэйв начал писать ещё в старшей школе, и до сих пор продолжает это занятие. Впервые он стал профессионально заниматься писательством, обучаясь в Питтсбугском Институте искусств, когда нанялся создавать политические карикатуры для «Pitt News» и писать юмористические статьи для журнала «Smile Magazine». В газетной индустрии Дэйв трудился фотографом, в индустрии онлайн-публикаций — автором еженедельных статей на Streetmail.com, а ещё писал для серии информативных книг «Buzz On» и онлайн-антологии вестернов «Elbow Creek». На сайте WriteWordsInc доступен научно-фантастический роман Дэйва «Synthetic Blood and Mixed Emotions». Сейчас Дэйв живёт в Торонто, в доме, где прошло его детство, вместе с дочерью подросткового возраста и своей прекрасной возлюбленной. Он обожает принимать участие в местных общественных мероприятиях и навещать своих внуков и двоих взрослых детей. Ищите его книги и добавляйтесь в список рассылок на lupamysteries.blogspot.com.

Перевод: Sebastian

Эдвард М. Грант

Как я провела Хэллоуин

[юмор]

На пороге стоял мужчина, овеваемый прохладным вечерним ветерком. Когда рыжее солнце скрылось за домами на другой стороне улицы, то пластиковые тыквенные фонарики, которые папа развесил во дворике на Хэллоуин, зажглись, отражаясь в дождевой мороси, шелестевшей по большому чёрному зонту мужчины, а потом капавшей на руки с кончиков металлических спиц, пропитывая манжеты недорогого серого костюма.

Из гостиной по коридору струилась весёлая мелодия. Кейтлин оставила включённым диск со «Счастливым единорогом», кинувшись открывать дверь прямо в розовом воздушном наряде принцессы, когда непрерывный стук помешал смотреть мультик. Когда она распахнула дверь, мужчина уставился на неё чёрными глазами.

— Привет, малышка. Как тебя зовут?

«Не разговаривай с незнакомцами», — твердила мама. Но то, как этот мужчина улыбался Кейтлин, показывало, что незнакомцем он себя не считает. Кажется, это хороший человек. Дружелюбный. Человек, которому можно доверять.

— Кейтлин.

— Можно поговорить с твоими папой или мамой?

— Они поехали в магазин. Купить на сегодняшний вечер ещё больше шоколада и чипсов.

— И оставили тебя одну?

Кейтлин чихнула и вытерла нос рукавом платья.

— У меня насморк, а папа сказал: я достаточно взрослая, чтобы остаться дома и прочихаться сама.

— Тогда, наверное, ты сможешь мне помочь. Я скупаю золото и драгоценности. У твоих мамы и папы есть такие вещи?

Кейтлин прикусила губу. Сказать ему или нет?

Нет, лучше нет. Мама и папа отругают её.

Но, чем дольше этот мужчина улыбался Кейтлин широкой дружелюбной улыбкой и чем дольше он смотрел ей прямо