И Кузьмин начал.

Он понимал, что чем больше информации сольёт, тем больше шанс на смягчение приговора, поэтому выкладывал вообще всё, что помнил — как они с Павлом начали, как Павел отвалился и так далее…

Следователь не перебивал его.

— … и теперь я здесь, — закончил Тимур. — А что за опция?

— Опция простая — расскажи мне всё, что знаешь о Павле Бродском, твоём давнем друге, — произнёс капитан юстиции Севостьянов. — Мы давно наблюдаем за ним и он нам очень интересен. От объёма сообщённых тобою данных напрямую зависит степень смягчения приговора.

— Я всё, что знаю, уже рассказал, — начал Кузьмин. — Сейчас он не в теме, насколько мне известно. Цветами занимается, вроде бы.

— Вы же были друзьями не разлей вода — почему сейчас не общаетесь? — уточнил Севостьянов.

— Ну… — замялся Тимур. — Да мы с ним поругались из-за наркотиков — он сказал, что мне надо завязывать, мне это не понравилось…

— М-хм… — хмыкнул старший следователь. — Этого слишком мало, Тимур. Рассказывай всё, что знаешь.

— Ну, если честно, когда мы встречались в последний раз, я ему не поверил, — заговорил Кузьмин. — Он приехал на Мерсе и начал чесать, что цветами занимается — так не бывает…

— Верно, — ободряюще улыбнулся ему ФСБшник. — Подробно опиши мне ваш последний разговор.

Тимур рассказал всё, что сумел вспомнить, но, судя по лицу следователя, это была малоинтересная и малополезная ему информация.

— Пароль от его телефона знаешь? — спросил Севостьянов.

— Откуда бы? — нахмурился Кузьмин.

— У вас же был общий сейф, — напомнил ему старший следователь. — Кто ставил пароль?

— Пашка… — вспомнил Тимур. — И там комбинация была «1532».

— Ещё какие-нибудь пароли или коды? — спросил ФСБшник.

— А-а-а! — вдруг озарило Тимура. — Он на телек поставил свой аккаунт — можно с неё на личную почту его выйти!

— Это интересно, — кивнул следователь. — Ещё что-то?

*6 декабря 2019 года, г. Санкт-Петербург, Литейный проспект, дом 4*

— Нет, рано его брать, — покачал головой капитан юстиции Севостьянов. — Мы ещё даже не знаем, чем именно он занимается. Что за шоп, какой масштаб — нужно аккуратно наблюдать и ждать.

Тимур Кузьмин выложил всё, что помнил, а помнил он много, но это всё слишком несерьёзно. Да, можно было бы привлечь Бродского за участие в организации преступной группировки, но капитана не покидало ощущение, что тут есть нечто большее.

— Год кончается, вообще-то, — не согласился с ним майор юстиции Штыгашев. — Под премии было бы красиво сделать крупняк…

Конечно же, хотелось бы отчитаться в этом году за двоих крупных наркоторгашей, но даже один Кузьмин — это уже неплохо и вполне достаточно для удовлетворения руководства.

Бедолага, судя по всему, уезжает навсегда. Прокуратура требует пожизненное, а суд, похоже, не имеет ничего против. Дело резонансное — крупная банда наркоторговцев из несовершеннолетних и единственный среди них, кого можно отдубасить по максимуму — Тимур Кузьмин. И его чистосердечное признание, а также сотрудничество со следствием — это маловолнующие подробности.

— Да какой это, блядь, крупняк, если мы не знаем, чем это тело занимается? — поморщился Севостьянов. — В тачку его нужна прослушка, в лифт тоже. Камеру над дверью ещё.

Первое, что они должны сделать — понять масштаб деятельности Бродского. Судя по тому, как он живёт и какие обороты у его компании, зарабатывает он на незаконной деятельности очень прилично.

— Санкция нужна… — начал старший лейтенант юстиции Пожарский.

— Да будет, — отмахнулся Севостьянов. — Но надо сделать всё красиво — если это по-настоящему крупная рыбка, то в следующем году, как возьмём его за жопу, можно будет начинать сверлить отверстия в погонах.

*20 февраля 2020 года, г. Санкт-Петербург, Почтамтская улица, квартира Павла*

Павел обеспокоенно слонялся по своей новой квартире и нервно курил соль из пипетки.

— Да чё ты такой серьёзный? — спросила Полина, его новая тёлка.

— Отъебись, а? — попросил её Павел. — Не до тебя сейчас!

Тимура посадили, как ему стало известно от Алины. Дали пожизненное.

«А я ведь говорил ему!» — Бродский выскочил на балкон и подкурил сигарету. — «Это всё малолетки блядские…»

Если бы он смотрел телевизор, возможно, узнал бы обо всём гораздо раньше, но ему было не до этого — он занятой человек.

Анна уехала в Рим, после чего разорвала с ним общение: с глаз долой — из сердца вон.

«Наверное, сразу начала встречаться с каким-нибудь итальяшкой», — подумал недовольный Павел. — «Да и хуй с ней».

У него теперь Полина — первая постоянная тёлка после Анны. До этого он снимал тёлок в клубах и заказывал шлюх на дом, но это быстро наскучило. Ему захотелось какой-то стабильности…

И вот, после того, как он прикупил себе новую квартиру, трёхкомнатные апартаменты с видом на Исаакиевский собор, ему попалась в одном из близлежащих баров Полина. Она ветреная и солевая — долбит альфу и мефедрон, согласная на всё.

«В отличие от…» — подумал Павел.

Сейчас они, де-факто, заперты с ней в одной квартире — на улице карантин, никуда нельзя, поэтому приходится сидеть, курить соль, нюхать меф, а также потрахивать Полину.

Павлу однажды стало настолько скучно, что он даже поиграл полчаса в «Доту 2». Но действо это показалось ему чрезмерно тошнотным, поэтому он бросил и больше к «Доте» не возвращался. Теперь ему непонятно, что он раньше находил в этой игре.

На бизнесе это тоже сказалось, причём радикальным образом — курам стало тяжело ронять закладки, складмэнам тяжело поднимать мастер-клады, а перевозчикам доставлять грузы. Но желающих поработать от этого меньше не становилось — сейчас все сидят по домам, денег нет, а кушать хочется.

Более того, несмотря на то, что менты начали чаще ловить кур, все вакансии закрыты и даже есть очередь из соискателей. Его шоп просто не может вобрать в себя возросшее предложение на «рынке труда».

— У нас нормально ещё соли? — спросила Полина.

— Умоляю, ебало завали, пожалуйста! — взмолился Павел. — Не до тебя сейчас! И есть ещё солей — на пару дней хватит! На!

Он швырнул ей зип-лок с остатками соли.

— А-а-а, окей, — улыбнулась девушка и