Он повел меня на середину комнаты, где светила ночная луна и обнимала своими лучами, укрывая от зла и разочарования. Азаров положил одну ладонь на талию, другой продолжал сжимать мои пальцы. Он медленно начал раскачиваться из стороны в сторону, стирая все грани правил в обществе.

– Мы должны танцевать вальс, – деликатно напомнила я, но поддалась моменту и вторила движениям Григория.

– Просто наслаждайся моментом, императрица.

Я хотела было возразить, но передумала, растворившись в моменте.

Ценнее то, что последний танец, как правило, достается тому, кто уже владеет сердцем девушки.

А потом все рухнуло, как карточный домик. Азаров день за днем начал отдаляться, находя глупые отговорки, почему не может уделить пару минут общению. Каждый раз, когда видел мой силуэт, разворачивался и быстрым шагом скрывался за массивными дверями. Я пыталась выловить мужчину и поговорить, что вызвало такую разительную перемену в его поведении, но не могла – Гриша ускользал так же быстро, как и появлялся.

Ольга, дочь императора, с которой мы росли с ранних лет вместе, стала частым гостем в нашем доме – разговоры с ней успокаивали душу, а слова, что Азаров следит из окна за нашими прогулками, даровали сердцу надежду, что это всего лишь временные трудности.

Часто я лежала в кровати без сна и ломала голову, что послужило такому изменению: то, что Азаров понял, что я начинаю в него влюбляться, или то, что испытывал подобные чувства ко мне?

Прошел месяц, два, и за все это время мы поговорили от силы раза три – один раз Григорий сказал, что у меня красивое платье, а остальные два – что на улице собирается дождь.

Между нами витало напряжение, от которого хотелось выть, пока не наступил день Ивана Купалы, что все расставил по своим местам.

Осталось дождаться Олю, которая приедет со дня на день погостить в честь праздника.

Глава 36

Григорий Азаров

Угрозы призрака —

не пустой звук

Не смей к ней приближаться, мальчишка. Иначе все, что мне останется сделать, – убить.

Я не мог понять, отчего эти слова ржавым колом вколачиваются в мою голову каждый раз, когда оказываюсь рядом с Сашей. В ту ночь, когда мы танцевали после ее дня рождения, я вернулся в свою комнату и встретил в отражении зеркала девушку, которая смотрела с сожалением и состраданием. Да только в призрачных глазах не было акта милосердия – ее губы плотно поджались, ладони на животе сжались в кулаки, а сама она будто была готова вгрызться мне в глотку.

Что-то знакомое промелькнуло в ее силуэте, но я тут же потерял связующую нить, когда она прошептала до боли и отвращения знакомую фразу, а затем просто растворилась. Я свел это на галлюцинации от усталости, поэтому умылся холодной водой, лег в кровать и моментально уснул. Да только проспать удалось недолго.

Саша сидела на полу и захлебывалась кровью, струящейся из вспоротого горла. Булькающие звуки заполняли собой небольшую комнату, напоминающую каморку. Девушка, которая виделась в зеркале, стояла позади Вильской и сочувственно пожимала плечо жертвы, но губы при этом изгибались в довольной усмешке. Нож лежал около Саши – ржавый, с отломленной ручкой. В следующее мгновение ее обескровленное тело обмякло и упало на холодной пол, руки раскинулись в разные стороны, а предсмертные хрипы прекратились.

Незнакомка присела на колени рядом с Вильской, прикрыла ее глаза ладонью и резко вскинула голову, встретившись со мной взглядом.

– Вот что может случиться, если посмеешь приблизиться к ней. Ты же не хочешь крови на своих руках, палач?

Я проснулся, резко подскочив на кровати. Осмотревшись, убедился, что в комнате один. Я прижал руку к груди, пытаясь ослабить болезненный спазм сердца и сделать полноценный вздох.

Убить…

Убить…

Убить…

И я, как подлинный трус, желающий обезопасить Сашу, решился на единственно правильный на тот момент поступок – избегать девушку в надежде, что она потеряет интерес и переключит свое внимание на другого. От одной только мысли хотелось вырвать волосы на голове и взвыть, но ничего другого не оставалось.

Глава 37

Ольга Романова

Алкоголь обнажает

скрытые пороки

– Да где же тебя черти носят?! – нервно прошипела я, выглядывая из-за дерева и пытаясь найти в ликующей толпе силуэт Саши. Мы договорились встретиться в девять часов вечера у пятого дерева с левой стороны от окраины леса, пока не собралось слишком много народу. Может, заблудилась где?..

В ночь с 6 на 7 июля никто не ложился спать – после захода солнца в водоемы пускали венки, купались обнаженными, а потом собирались у костра Купальца, где начинался веселый праздник. Незамужние девушки, знающие множество гаданий, собирались небольшими кучками, громко перекрикивая друг друга и смеясь, кидая мимолетные взгляды на мужчин, которые пили хмельное пиво и подмигивали красавицам. Потенциальные невесты всеми способами пытались найти в эту ночь суженого – окутывали речами о том, какими искусными хозяюшками и любовницами будут, кто-то демонстрировал пышные грудь и бедра, лишая молодых людей возможности мыслить здраво, чем и завлекали в свои силки, уводя в глубь леса и даруя минуты любви и наслаждения.

– Бу!

Я вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью, вторую прижав к бешено бьющемуся сердцу. Саша заливисто рассмеялась и вышла вперед, демонстративно подняв стеклянную бутылку с мутной жидкостью вверх – на ее лице отразился триумф всего мира, а улыбка осветила лицо от уха до уха. Даже в закатном сумраке виднелись ее яркие глаза, которые смотрели с лукавством и хитростью, как у лисы.

– Можно же было как-то предупредить, что рядом! – успокоившись, раздраженно произнесла я, махнув в сторону Саши рукой, когда та кокетливо повела плечами перед каким-то пареньком, который не сводил с девушки глуповато-влюбленного взгляда.

– А что я должна была сделать? Кинуть в тебя ветку или вставить хвойную иголку в зад? – широко улыбаясь, парировала Вильская. Одну руку с самогоном она завела за спину, чтобы никто не смог его разглядеть, а второй махнула незнакомцу, послав воздушный поцелуй. Тот потупил взгляд и отвернулся, как смущенная девица на выданье. Я не смогла сдержать раздражения и закатила глаза – колкие слова крутились на языке, но вовремя сдержалась.

– Что ты такая напряженная, княжна? – промурлыкала Вильская и, схватив за запястье, потащила за собой