Всё сильнее стала давить гнетущая тишина, пока зал пустовал. Пока Он развлекался с другими грешниками в своей обители. О, Господи! Неужели я ревную Его к пыткам над другими? Я окончательно бредила. Истерический смех заполнил пустующее помещение. Просто смеющаяся дымка. Никогда не станет обитателем зала. Я ни с кем не разговаривала. Когда однажды, давно, я спросила у Него, не слишком ли эта тяжелейшая работа с "отходами" жизни Его утомляет, то получила чёрное от злости лицо, молчание и одиночество до следующей церемонии с этими самыми "отбросами", которое почему-то затянулось надолго.

Я хотела подержаться за прутья – не могла. Я хотела выбраться из этой тюрьмы – не могла. Я хотела услышать хоть что-то кроме своих мыслей – не могла. Я хотела исчезнуть – не могла. Хотела, чтобы Он бросил меня к своим демонам, иль в реку – не могла. Я была лишена всего. Даже выбора.

И однажды я захотела чувствовать. Не важно, что. Не важно, от кого. Боль. Страх. Радость. Грусть. Всё равно. Я просто хочу быть. Хочу чувствовать, чтобы знать, что я существую. Пусть и Его игрушкой. Пусть и пищей для Его тварей. Не важно. Но сказать это... значит признать свое поражение. Значит дать Ему насладиться моим проигрышем. Его властью. Не могу. И я сидела с этими мыслями, которые разрывали меня. А заодно и я разрывалась вместе с ними: признать поражение и, возможно, вернуться к мучениям, или остаться здесь, в этой клетке, ждать неизвестно сколько, растворяясь в ничто.

Я стала видеть Его чаще. Будто Он знал. Будто чувствовал. Знал, что я на грани. Чтобы упасть в пропасть повиновения. Он что-то долго искал в моем лице, в моей невидимой сущности. И, не найдя этого, уходил прочь. Хотелось взвыть волком. Но и тут я ничего не могла. Отвернувшись от Его трона, я приказала себе буравить взглядом противоположную стену. И никогда больше не смотреть на Него. На свободных духов, проходящих мимо. Как бы смешно это ни звучало.

В один из тех дней, когда я лежала и изучала камни и кости в стене, причудливыми узорами въевшимися в породу за столько веков, я услышала тихий шелест возле клетки. Моя почти невидимая рука прекратила водить по камню и замерла. Словно остановили время. Это Он. Я знаю. Я... могла бы сказать, что чувствую Его присутствие, но нет. Я просто знаю. Рука сжалась в кулак и беззвучно опустилась вниз. Я медленно закрыла глаза. И открыла снова. Если бы я чувствовала, то моя спина вся горела от Его взгляда. Я выдохнула несуществующий воздух из лёгких. Села. И повернула голову. К той стороне, на которую зареклась не смотреть. Странное чувство чего-то забытого и вновь приобретённого пролетело, едва коснувшись меня. Его лицо. Его насмешливый взгляд куда-то пропал. В глазах я видела нерешимость. Непонимание. Его руки опирались о железные прутья моей клетки. Всем своим видом Он показывал, кто здесь царь. Кто владеет этим местом. Но Он не знал, что я отвечу. Не знал, что скажу.

Я должна была удивиться. Но отчего-то не сделала этого. Лишь бросила протяжное «Ммм…»

Наши гляделки продолжались. Я видела себя в Его глазах. Ничто. И я всеми силами боролась с тем, что сейчас отдам себя в Его распоряжение. Попрошу о том, чтобы Он заставил меня ощутить что угодно. Лишь бы вновь ко мне вернулась реальность. Зажала нижнюю губу. Втянула голову в плечи. И молча уставилась в пол. Я слышала, как Он выдохнул. Разочарованно? Он ждал моей просьбы? Ничего не могу поделать с собой.

Затянувшееся молчание.

Я слышала, как отворилась решетка. Подняла голову. Он уходил. Его силуэт терялся в темноте. И я знала куда. К своему трону. Я поплелась следом, всё ещё заключённая в цепи и кандалы, которые я снова ощущала. Мы в тишине дошли до Его обители, до зала с троном. Он повернулся ко мне лицом. И продолжил ровным, спокойным голосом:

Я хотела убить Его. Разорвать на куски и бросить Его же псу, этому козло-льву. Чтобы Он страдал. Как все грешники вместе взятые. Я Его ненавидела. Мои ноздри раздувались от гнева. А руки сжались в кулаки. Было глупо. Чертовски глупо. Но я решила ударить Его. Естественно, моя рука прошла мимо. И я крутанулась на месте. Это меня не остановило. Ещё и ещё. Раз за разом я пыталась содрать с Его лица эту ухмылку. Ударить. Причинить боль. От своей беспомощности я завыла. Нечеловеческим, отчаянным воем. И в который раз упала на колени.

Он подошёл. Тихо. И поднял меня. Все ещё сжимая кулаки, я дырявила безумным взглядом Его грудь, облачённую в чёрный балахон. И очень сильно жалела, что не могу врезать по этим костям, которые чувствовала под тканью. Он занёс руку. Как я подумала – чтобы вновь взять цепь. Но ладонь остановилась в нескольких миллиметрах от моего плеча. Я повернула голову, едва касаясь губами тыльной стороны Его руки. И наблюдала за действиями.

Пальцы медленно двигались вниз. Всё ещё держа дистанцию. Они уже дошли до запястья. И поднялись обратно к плечу. Я чувствовала холод. Холод Его кожи. Не может быть... Пальцы прикоснулись к коже. Моей коже. И мой мир снова приобрел краски. Ощущения хлынули. Боль. Холод. Вес тела. Рана на животе. Синяки от удушья. Голод. Жажда. Всё. Вернулось. Рука переместилась на ключицу. Поднимаясь выше. К щеке.

Глава 15. Часть 3. Забвение одной души

Невольно, сама не замечая этого, я тянулась за этим холодом. За прикосновением Его пальцев. Холод, который пронзал, но при этом приносил ощущение реальности. Он нервно усмехнулся. Едва слышно. У меня были закрыты глаза. Я всем сознанием, всеми рецепторами, всеми частицами своего существа старалась захватить в плен ощущения. Вернуть их. Холодное прикосновение добралось до моих губ. Словно кусочек льда, Его палец пробежал по ним. Медленно. Провокационно. Какая-то доселе неизвестная мне часть сознания, часть меня, которую я думала, что потеряла навсегда, заставила приоткрыть рот. И впустить палец внутрь. Я не понимала, что делаю. Действовала инстинктивно. Боялась открыть глаза и увидеть Его. Горящих пламенем. Пылающих от злости. Мой тёплый язык осторожно проводил по