— Да ну что ты прям так? Шрам не такой большой на самом деле. Ходить, конечно, неудобно, нога болит, но врачи сказали, что пара операций, надлежащая реабилитация и буду как новенький.

— Борис Аркадьевич, ты меня вообще что ли не слышишь? — рыкнул на брата Виталий. — Эта дура недоделала своё дело…

— Но так бы я мог и вовсе ноги лишиться! — не сдавался Борис. — Это я ей должен на поклон идти, а не судом угрожать.

— Да, б**, что же мне так с роднёй не везёт⁈ — воздел руки к потолку старший брат, при этом заставив младшего сжаться в кресле, словно в ожидании удара. — Последний раз повторяю. Она тебя искалечила, не доведя лечение до конца. Из-за чего ты невыносимо страдал все эти дни и ещё страдать будешь, пока суд не закончится, и мы не стрясём с них компенсацию. А учитывая, что мы ещё и иск на Чигерёвых подали, это ой как хорошо пополнит наши опустевшие счёта.

— А если они решат меня… ну, того… — Борис запнулся, не в силах вымолвить страшные слова.

— Дебил, что ли? Да они теперь с тебя пылинки сдувать должны. Не дай боги, что с тобой случится, им потом доказывать, что это не их рук дело, — рассмеялся Виталий, снисходительно глядя на брата. — Конечно, это был бы неплохой для нас вариант, если бы на тебя напали или, того лучше, убили…

При этих словах младший Серебряков нервно сглотнул, но Виталий продолжил, не обращая внимания на то, как побелело лицо Бориса:

— … однако этого Антоновы точно делать не будут. На кой им такое пятно на репутации? — в голосе мужчины отчётливо сквозило сожаление. — Так что расслабься, тебе бояться точно нечего. Главное, делай, как я скажу, и скоро денег у нас будет столько, что можешь смело отправиться на нормальный курорт с выпивкой и девушками. Всё равно толка от тебя здесь не было и, судя по всему, не будет.

Привычно проглотив очередное оскорбление, коих за свою жизнь Борис в свой адрес слышал немало, мужчина даже немного приободрился от услышанного. Возможность свалить из дома, пусть и путём махинаций и клеветы, заметно приободрила пухляша, да так, что его губы даже сложились в подобие робкой улыбки.

Однако на лицо Серебрякова-младшего тут же вернулась привычная гримаса страха, едва он услышал неожиданное цоканье, донёсшееся со стороны открытого окна.

— Э-э-э-то что? — распахнув глаза, мужчина ткнул в сидящую на подоконнике чёрно-серую ворону, которая, казалось, очень внимательно слушает разговор братьев.

— Ка-а-а-р, — просипела птица, демонстрируя свесившийся набок чересчур длинный язык. После чего медленно развернулась и шагнула с карниза вниз, прежде чем её успел заметить сидящий спиной к окну Виталий.

И стоило только вороне исчезнуть из видимости, Борис вскочил с кресла и, на удивление, шустро доковылял до окна. А затем с удивлением обнаружил, что странная птица даже и не подумала расправить крылья, просто шмякнувшись о каменную дорожку.

Вот только вместо того, чтобы помереть, ну или как минимум начать дёргаться из-за многочисленных переломов, птица, словно ни в чём не бывало, поднялась на лапы и встряхнула крыльями.

А затем медленно повернула голову и уставилась на Серебрякова-младшего черно-жёлтым глазом. Зрительный контакт был установлен моментально, и мужчина вдруг ощутил, как его вновь прошиб пот, только в этот раз ледяной.

— Ты чего, Борь? — удивлённый поведением брата, Виталий подошёл к окну и тоже заметил странную гостью. — Фу, какая гадость. Надо позвать слугу, пусть прогонит эту летучую крысу…

Договорить Серебряков не успел, так как птица, будто бы поняв слова мужчины, повернула голову ещё на двести семьдесят градусов. После чего, наложив на дорожку тут же задымившуюся кучу, птица заковыляла по направлению к воротам.

— Это… Это ненормально… — пробормотал старший брат, отступая от окна и нажимая кнопку вызова охраны на столе.

Бдительные гвардейцы в количестве двух штук ворвались в кабинет уже спустя минуту, однако пока Серебряковы пытались им объяснить увиденное и пока недоумевающие от очередной глупости хозяев бойцы выбежали наружу, птицы и след простыл. Впрочем, вернулись гвардейцы не с пустыми руками.

— Птицу не догнали. Нашли только это, — мужчина в униформе протянул Виталию чёрно-серое перо. — Валялось рядом с посланием.

— Каким таким посланием? — недоумённо переспросил Борис, забирая у брата пёрышко, едва тот перестал его разглядывать.

— Вот этим, — охранник достал телефон и продемонстрировал фотографию с выжженной чем-то едким на дорожке фразой «не стоит». Причём буква «и» заметно выделялась на фоне остальных…

— Проверить периметр! Просмотреть камеры! Усилить охрану! — Виталий скорее пролаял, чем произнёс команды охране. — О любой странности тут же докладывать!

— Будет исполнено! — охрана кивнула и спешно покинула кабинет, с грустью осознав, что сегодня поспать им не удастся.

— Что думаешь? — едва гвардейцы исчезли из кабинета, поинтересовался у брата Борис. — Это всё же Антоновы так нам намекают?

— Вряд ли. Говорю же, не станут они убивать тебя! Да и кто в своём уме будет сразу столь открыто угрожать? Как минимум обычно вначале всегда пытаются договориться, — Виталий отобрал перо и понюхал его. — Странно, вообще ничем не пахнет. Птицы же должны хоть чем-то пахнуть?

— Это нормальные должны пахнуть, а насчёт тех, что своим дерьмом предупреждения выжигают и головой на триста шестьдесят градусов крутят, я не уверен, — передёрнул плечами Борис. — И если это не Антоновы, то кто?

— Не знаю я. Однако узнать нужно обязательно. Вдруг это действительно не связано с Антоновыми? Мы много кому дорогу в последнее время перешли, — Виталий уселся за стол, включил ноутбук и принялся щёлкать по документам. — Может, Марковы? Вдруг узнали, что проверка, после которой их кондитерскую закрыли, нами была послана? Или Бельдиевы. Их столовку вот-вот должны закрыть…

— А может, Фарисовы? Я на их кафешку заявление перед поездкой в Октопус направил, — предположил Борис, усаживаясь рядом с братом и тоже начиная читать скрупулёзно составленные досье на конкурентов.

— Может, и они, — задумчиво произнёс Виталий. — Как же не вовремя они объявились. Нам бы дело с Антоновыми и Чигерёвыми нормально провернуть, а с другими уже потом разбираться…

* * *

В это же время.

Неподалёку от особняка Серебряковых

—