— Нет, «Лакомки», — спешу исправить свою оплошность.

— О! Пожаловали-таки? Я уж думал её так и не откроют больше. Значит, ты повариха? — почесал затылок незнакомец.

— Я, эм, кондитер. Почти, — ответила, тоже разглядывая парня.

Крепкого телосложения, но одет просто. Может сынок какого-нибудь плотника или мельника? Не похож на того детину, что вышел вслед за своей матерью-кухаркой и напугал меня до чёртиков. Этот как-то добрее что ли.

— Меня Греем звать. А тебя? — блондин протянул мне свою крупную мозолистую ладонь.

— Ир... то есть Айрис. Очень приятно, — всё же с небольшим недоверием вложила свою руку в его.

— А тут чего ж забыла? Одна в лесу. Не страшно?

И мне стало страшно. Потому что я действительно стою одна посреди чащи в обществе неизвестного мне парня, и если ему взбредёт что-то в голову, спасать меня просто некому. Якуб с ним при всём желании не справится.

— Пришла за каштанами, — решаюсь сказать правду. — Так есть хочется, а в лавке пока пусто. Решила испечь их и заодно варенье сварить.

Стоит упомянуть сладкое, как парень буквально меняется в лице и нервно сглатывает.

— Варенье? А ты умеешь? — в его зеленых глазах загорается огонёк любопытства.

— Да.

— Матушка моя очень его любила, — голос блондина становится тише, а сам он как-то поникает, будто вспомнил что-то.

И тут, словно по заказу, раздаётся какой-то стук, шмяк, и мне под ноги из дупла начинают падать те самые каштаны, о которых говорил Якуб.

— Принимай товар, хозяйка! — пищит грызун, на что незамедлительно реагирует Грей, хватает меня за запястье и задвигает себе за спину.

— Крыса? — приглядывается к моему мохнатому помощнику.

— Не тронь его, пожалуйста, это мой друг, — не зная, какой будет реакция местного, дёргаю блондина за рукав.

— Друг? Может ты и правда хозяйка леса, раз с такой тварью водишься? — непонимающе смотрит на меня парень и недовольно хмурит брови.

Ну вот, подумал, что я ведьма какая-нибудь. Бежать от него или всё же пригласить помочь сварить варенье?

Глава 8

Обратный путь из леса кажется намного короче. Наверное, потому что теперь нас трое. Грей идёт впереди, расчищая дорогу своими широкими плечами, я следую за ним, прижимая к груди узелок с каштанами, а Якуб то забегает вперёд, то отстаёт, постоянно что-то комментируя.

Он успел объяснить мне, что слышу его только я. Это как-то связано с тем, что я не настоящая Айрис, и, разумеется, пополняет и без того немаленький список моих вопросов к этому миру. Но, немного подумав, я принимаю, что это весьма полезная особенность. Я довольно быстро понимаю, что мне не обязательно говорить вслух, чтобы Якуб меня услышал. Так можно будет обсудить что-то или спросить совета в непростой ситуации.

А таких, с учётом всех обстоятельств у меня будет предостаточно.

День переваливает к вечеру, так что когда мы выходим на окраину поселения, в окнах домов уже теплится свет. Кондитерская встречает нас тёмными провалами окон и какой-то особенной, величественной даже в своём запустении, тишиной.

— Пришли, — я показываю на перекосившуюся входную дверь. — Пойдём с чёрного зайдём. Здесь балка, не открыть.

Грей пожимает плечищами и идёт за мной. Я обвожу его вокруг лавки, стараясь не думать о том, что не очень-то разумно вести в свой дом того, кто чуть ли не вдвое шире и ему ничего не стоит просто шею мне свернуть. Успокаивает только то, что ему незачем это делать. У меня ж ни денег, ни ценностей. В лавке, наверняка, всё, что можно было вынести, давно стащили.

Когда мы попадаем в дом, Грей внимательно осматривает преграду и проводит рукой по потемневшему дереву.

— Хм, не так плохо, как могло быть. Думаю, справлюсь быстро. У тебя есть какие-нибудь инструменты?

— Не знаю. Я только сегодня приехала, — кошусь на Якуба.

— В подсобке посмотрю, — объявляет Грей.

Он ориентируется в кондитерской куда лучше меня. Быстро находит всё необходимое: молоток, пару клиньев, какие-то ещё инструменты, названия которых я не знаю. Выглядит так, будто знает, что нужно делать.

Я решаю, что пока он тут возится, я хоть на кухне приберусь, чтобы можно было готовить. Якуб бежит рядом, его коготки цокают по деревянному полу.

— Надеюсь, печь ещё работает, — бормочу я, осматривая помещение.

Кухня встречает нас гулкой пустотой. Массивная печь занимает почти всю стену, рядом потемневший от времени стол, несколько полок с посудой. Всё покрыто толстым слоем пыли.

Якуб подсказывает мне, как развести огонь в печи. С его командами получается с первого раза, я даже сама удивляюсь. Уже боялась, что придётся звать на помощь Грея, который чем-то стучит в общем зале.

Раскладываю каштаны на две кучки, внимательно осматривая каждый орех. Якуб хорошо их хранил, все целые, без следов плесени или червоточин.

— Ты знаешь, что нужно делать?

— Да. Сначала надрежу скорлупу, — объясняю я своему любопытному помощнику, который внимательно следит за каждым движением. Беру острый нож и аккуратно делаю крестообразные надрезы на каштанах. — Иначе они могут взорваться при жарке.

Печь уже хорошо прогрелась. Достаю с полки старую чугунную сковороду, тщательно протираю её и ставлю прогреваться. Первую партию каштанов для жарки раскладываю на раскалённой поверхности. По кухне сразу разносится характерный треск и восхитительный аромат.

— Нужно постоянно их переворачивать. — отмечаю я, орудуя деревянной лопаткой. — Чтобы прожарились равномерно.

Мне сильно везёт тем, что в кондитерской имеется что-то наподобие колонки, из которой я добываю воду. Запах у неё немного застоявшийся, но, думаю, после кипячения всё будет в порядке.

Стук со стороны входной двери становится громче, и я слышу, как Грей что-то бормочет себе под нос. Улыбаюсь. Несмотря на все сегодняшние злоключения, сейчас я чувствую странное умиротворение. Может быть, потому что впервые за весь этот безумный день я не одна?

Ставлю на огонь котелок. Вторую часть каштанов нужно сначала отварить, чтобы легче снималась кожура. Когда вода закипает, осторожно опускаю орехи.

— Мм, как вкусно пахнет! — Грей появляется в проходе, вытирая вспотевший лоб. — С дверью закончил, осталось только петли подправить.

— Присаживайся, — киваю я на старую лавку. — Жареные почти готовы.

Снимаю готовые каштаны со сковороды. Скорлупа потрескалась, обнажая золотистую мякоть.

— Осторожно, горячие, — предупреждаю, но Грей уже ловко очищает один каштан и отправляет в рот.

— Вкусно!

Якуб тоже получает свою долю, аккуратно держа горячий орех передними лапками. А я уже занимаюсь вареньем.

Варёные каштаны очищаю от скорлупы и тонкой кожицы. Работа кропотливая, но медитативная. Мякоть измельчаю и перекладываю в другой котелок, добавляю сахар, который, к счастью, Якуб нашёл в кладовой. Его мало и