— Капитан Волк, — его голос полился из динамика. — Должен признаться, я разочарован. Глубоко разочарован.

Я уставился на его идеальное, самодовольное лицо, мой мозг отказался обрабатывать эту информацию. Он мне позвонил. Главный злодей позвонил главному герою посреди его героической миссии, чтобы… что? Пожаловаться на качество обслуживания?

— Я ожидал достойного противника, — продолжал он, лениво покачивая бокал. — Великого стратега. Хитроумного тактика. Я надеялся на шахматную партию, разыгранную на поле целого города, где фигуры — жизни и состояния. А что я получил? Таран. Слона в посудной лавке. Ты просто прёшь напролом, в надежде пробить стену лбом. Это так… примитивно. Так… скучно.

— Что тебе нужно, Магнус? — прорычал я.

— Нужно? — он усмехнулся, крайне снисходительно. — Мне нужно развлечение, капитан. А ты, боюсь, с этой задачей не справишься. Если бы не твоя очаровательная маленькая игрушка, этот твой… — он сделал в воздухе жест, словно поворачивая невидимый кубик, — … этот кубик-рубик, игра закончилась бы, не успев начаться. Ты стал бы мокрым пятном на асфальте, а я потягивал бы этот превосходный двадцатипятилетний бренди, размышляя о своих дальнейших шагах на мировой арене.

Мир качнулся. Кровь отхлынула от моего лица. Он знал.

Он знал о гиперкубе.

Мой главный секрет. Единственный козырь в рукаве. Единственное, что давало мне хоть какой-то шанс. Он знал.

— Как… — слово вырвалось из моего горла сдавленным хрипом.

— Как? — улыбка Магнуса стала шире. Он напоминал акулу, которой рассказали очень смешной анекдот. — О, капитан, ты задаёшь не те вопросы. Тебе следовало бы спросить «почему». Почему я всегда на шаг впереди? Почему я предугадываю каждое твоё движение? Почему я пригласил тебя сегодня на мою выставку?

Последний вопрос ударил меня как разряд тока. Я на секунду отстранился. Абстрагировался от происходящего сюрреализма.

Действительно. Зачем он пригласил меня? Уж точно не чтобы похвастаться своим чудесным «Мухолётом». Что было сегодня?

Да всё просто. Я отматывал время. Доставал гиперкуб и отматывал.

Прямо у него на глазах.

Сегодня он впервые увидел, как я это делаю.

Вероятно, у него есть какая-то технология. Что-то типа временного якоря. Своей машины времени точно нет. Иначе бы он давно уничтожил меня и не строил сложных планов по захвату мира, он бы устроил всё проще и элегантнее.

Нет, у него нет своего гиперкуба. Но сегодня он узнал про мой.

Возможно, когда гиперкуб попал в мои руки, и я начал отматывать время, Магнуса каждый раз отбрасывало вместе со мной. Или же он получал информацию о событиях другой временной линии как некое пророчество. Не знаю. Понятия не имею. Но сейчас важно не это.

Единственное, что имеет значение — Кощей теперь знает о гиперкубе.

И постарается им завладеть.

— Твою мать… — вырвалось у меня.

Магнус наклонился ближе к камере и сказал:

— Ты играешь в шашки, Волк. А я играю в игру, правила которой ты даже не можешь постичь. Ты видишь доску, фигуры. Я же вижу код, лежащий в основе самой игры. Я вижу нити. А ты, мой дорогой капитан, всего лишь марионетка, которая дёргается, когда я тяну.

Я стиснул челюсти.

Какую технологию он использует? Тоже временную? Или что-то другое? Что-то… большее?

— Что это? — потребовал я, мой голос снова обрёл твёрдость. — Что ты используешь?

Магнус снова рассмеялся, на этот раз громко, раскатисто, и этот смех резанул по моим нервам. Он погрозил мне пальцем, словно отчитывая непослушного ребёнка.

— Ай-ай-ай. Спойлеры. Я и так уже слишком много рассказал. Это испортит весь сюрприз. Но ты, пожалуйста, продолжай. Продолжай отматывать время. Продолжай биться головой о стену. Кто знает? Может, однажды тебе повезёт. Или ты просто заработаешь сотрясение мозга и успокоишься. В любом случае, наблюдать за этим забавно.

Пока он говорил, мой взгляд скользил по толпе. И я их увидел. Двое мужчин и женщина, двигавшиеся сквозь людской поток с неестественной, плавной грацией. Они не толкались, не протискивались. Толпа, казалось, сама расступалась перед ними. Их лица были пусты, глаза — безжизненны. «Эхо». Его киборги-убийцы. И они направлялись прямо ко мне.

— Наслаждайся представлением, капитан, — сказал Магнус, поднимая бокал в издевательском тосте. — Оно вот-вот начнётся.

Связь прервалась.

Я ещё секунду смотрел на потухший экран коммуникатора, сердце отбивало бешеный ритм. Он играет со мной. Открыто. Он не просто пытается меня убить. Он пытается меня сломать. Показать мне, насколько я ничтожен, насколько бессилен против него.

Ярость, холодная и чистая, затопила вены.

К чёрту его игры. К чёрту его ловушки.

Он назвал меня тараном? Отлично. Я буду лучшим, мать его, тараном, которого он когда-либо видел. Я сокрушу его стены, его марионеток и его самодовольную, идеальную физиономию.

Я опустил голову и ринулся в павильон, расталкивая ошарашенных гостей. Я должен добраться до сцены. Я должен его остановить.

Но сцена опустела.

Толпа смотрела вверх. И я проследил за их взглядами.

Крыша гигантского павильона, шедевр инженерной мысли, разъезжалась в стороны, открывая вид на солнечное небо. И там, в образовавшемся проёме, завис «Мухолёт». Он висел в воздухе, безмолвный и угрожающий, его четыре крыла были едва заметным размытым пятном.

Режим акустической маскировки. Он поднялся в воздух бесшумно, как призрак.

Затем он отключил звуковой камуфляж, и динамики затрещали.

Голос Магнуса, усиленный и искажённый, заполнил зал.

— Дамы и господа! — прогремел он с максимальной театральностью. — Прошу прощения за скомканное начало. Но, как говорится, лучшая демонстрация — наглядная. Зачем утомлять вас скучными речами и техническими характеристиками, когда можно просто… показать?

«Мухолёт» качнулся вперёд, его двигатели взревели с такой силой, что, казалось, задрожали сами основы здания.

— Наслаждайтесь прекрасным днём! Погода отличная! — в голосе Магнуса теперь звучала чистая, незамутнённая насмешка, адресованная лично мне. — А я, пожалуй, полетел. Дела, знаете ли.

И с последним, оглушительным рёвом, чёрная насекомоподобная машина взмыла вверх и исчезла в небе, оставив после себя лишь ошеломлённую тишину толпы и меня, стоящего в одиночестве посреди зала, снова побеждённого.

Он меня унизил. Он указал мне моё место.

И за это я сожгу его мир дотла.

Я не стал ждать, пока толпа опомнится и начнёт задавать глупые вопросы. Не стал сражаться с приближающимися «Эхо». Не стал смотреть вслед улетающему ублюдку. Я просто развернулся и побежал.

Я нёсся сквозь ошеломлённых, застывших с бокалами в руках гостей, расталкивая их, как кегли. Кто-то ойкнул, кто-то