Хару хмыкнул. Мужчина выглядел сурово. Пристегнув ремень, достал нефритовые четки, которые задумчиво перебирал вплоть до взлета.

Когда самолет набрал высоту, те две девчонки начали ходить по проходу, как будто случайно держа телефоны в руках. Одна внаглую остановилась у кресел Хару и Шэня и начала по-английски с ними общаться. Хару демонстративно надел наушники и отвернулся к окну. Шэнь поступил так же. Ни у кого не было желания быть милым с сасэнками.

В Сеуле их, к счастью, встречал охранник агентства и любимый минивэн у главного выхода аэропорта. А еще — несколько девчонок с камерами, которые тут же начали снимать.

— Это уже ненормально, — печально сказал Хару.

Шэнь кивнул:

— Я не думал, что сасэнов будет так много… и так быстро. Мне иногда начинает казаться, что за мной следят повсюду.

Хару печально вздохнул. Это и раньше было проблемой, но в последнее время масштабы выросли до какой-то абсурдной величины.

С понедельника начнутся репетиции, поэтому решать вопрос с привезенной бижутерией пришлось на выходных, через знакомого бабули.

Он — ювелир-антиквар. В его мастерской есть приборы для химико-физических анализов, плюс он сам может оценивать ювелирные изделия и винтажную бижутерию. В общем — очень нужный человек, о существовании которого Хару знал уже давно. Бабуля рассказывала, благодаря кому они быстро и выгодно продавали свои драгоценности.

В субботу вечером в мастерской было пусто, на месте был сам мастер Пак и его внук — любопытный мальчишка лет тринадцати.

— Мой щеночек тоже любит антиквариат, — с любовью пояснил мастер Пак, — Вы же не против, что он посмотрит?

— Нет, конечно, — улыбнулась бабуля, присаживаясь на один из стульев, — Вы и так согласились принять нас в субботу, дать вашему внуку возможность посмотреть — меньшее, чем мы можем выразить признательность.

— Свое заключение я напишу бесплатно, но мастеру Хван мне нужно будет заплатить, — сразу перешел к делу мастер Пак, — Именно он проводит анализы, которые раскрывают состав и происхождение камня. Если я буду уверен, что камень натуральный, вы мне оставите изделие, в понедельник его просветят на всех приборах и у вас будет результат.

— Все в порядке, я предпочел бы и вам заплатить, — ответил Хару.

— Нет-нет-нет, ни в коем случае! — замотал головой мастер Пак, — Я буду рад вам помочь. Мне ведь и самому интересно… Но, давайте посмотрим, что у вас есть, молодой господин.

Хару поежился: к формальному «молодой господин» он вряд ли сможет привыкнуть. Так говорят только люди старой закалки, которые умеют по косвенным намекам понимать, каким семейным статусом наградили его бабушка и дедушка. Хару всегда это немного смущает: сейчас ведь не девятнадцатый век, аристократии и королей в Корее больше не существует… но он все равно ничего не может с этим поделать. Для некоторых возможность цепляться за монархическое прошлое — это что-то вроде добровольного эскапизма, отсутствием классического воспитания такие люди объясняют все проблемы современной корейской молодежи.

Хару поставил на стол коробку, вытащил небольшое полотенце, служившее амортизацией при транспортировке, и придвинул коробку ближе к мастеру Пак. Коробка обычная, картонная. А полотенце на дне и сверху — это дешевый способ защитить украшения.

— Ох, невероятно. Подойди сюда, видишь? — обратился мастер Пак к внуку.

— Фрукты! — восхищенно ахнул мальчишка. — А это — брошь-триплет, ты мне показывал!

Хару не смог сдержать улыбки — мальчишка так радовался. Они с дедушкой тут же начали обсуждать предметы бижутерии, сначала мальчик с лупой все осмотрел, потом дедушка. Попутно мастер Пак давал комментарии для Хару — вся купленная Хару бижутерия оказалась подлинной, с клеймами. У одного изделии была сломана игла, Хару попросил мастера оставить и заменить крепление на новое — эту «грушу» он оставит потом себе.

— В среднем, эти восемь предметов на международных платформах выкупают примерно за триста долларов. А вот этот триплет — редкость, может уйти дороже, вплоть до тысячи. Вы все это нашли за один раз?

Хару кивнул:

— Но мы обошли весь рынок. И это был Шанхай. Знаменитых брендов там нет, а вот таких, менее известных образцов — хватает.

— Большая удача, — кивал головой мастер Пак. — Давай-ка, мой мальчик, подготовь результаты осмотра на эти предметы. Сможешь?

— Конечно! — радостно ответил мальчишка и быстро переложил все предметы бижутерии на специальный бархатный «поднос», с которым ушел к компьютеру.

— Не переживайте, я все проверю после него, — улыбнулся мастер Пак. — Но давайте займёмся тем, что мой внук пока не освоил.

Мастер Пак первыми достал из коробки бусы из лунного камня:

— Очень красивый блеск, большая редкость. Я даже без лупы уверен, что это — настоящий лунный камень, редкий вид. Бусины крупные, но некоторые не идеально ровные. Плохо, что нет замочка. Скорее всего — самодел. Наверное, и бусины точили вручную. Я бы сказал — уже антиквариат, а не просто винтаж. Вот тут даже видно, что торчит одна из шелковых нитей. Я бы продал со старой нитью, потому что так дороже, но для носки нить нужно заменить, иначе бусы быстро порвутся. Есть история происхождения?

— В некотором роде, — поморщился Хару, — купил у старушки в Шанхае, ее муж был моряком, из каждого плавания привозил жене не только зарплату, но и украшения. Она, судя по всему, необразованная, никогда не спрашивала — откуда вещи и сколько они стоят.

— Плохо, что нет истории, конечно… Учитывая потрясающий блеск, с сертификатом из лаборатории — от пятисот долларов до тысячи. Я бы советовал установить первичную стоимость в шестьсот и указать в описании то, что вам известно. Хоть имя старушки есть?

Хару печально покачал головой: не додумался спросить. Но теперь будет знать, что история вещи может увеличить ее стоимость.

— Посмотрите браслет, пожалуйста, — Хару чуть наклонился к коробке и понял, что браслет все это время пролежал камнями вниз.

Он достал его из коробки и протянул мастеру Пак. Тот удивленно распахнул глаза. Окликнул внука, заставил принести дополнительную лампу, тщательно осмотрел самый крупный камень на свет, по-всякому его поворачивая.

— Вы поняли, что это жадеит? — уточнил мастер Пак.

— Не был уверен, — признался Хару, — Но похоже на то: