И Хару, и Минхёк долго благодарили китайскую команду за работу и саму возможность сделать что-то настолько красивое. Еще и в настолько приятной атмосфере.

В отель Хару приехал уставшим, но утром все равно с удовольствием отправился с парнями сначала в музей, а потом и на представление в ресторане. Неизвестно, когда у него будет отпуск. В июле Water Bomb, в августе Kcon, в сентябре мини-тур, потом — подготовка к экзаменам. Нужно наслаждаться активным отдыхом, пока есть возможность.

Глава 29

Побег из Китая

Вылет в Сеул был немного нервным. Хару не хотел нарушать закон, поэтому предпочел бы задекларировать покупки, пусть пока он и не был уверен в их стоимости. Поэтому в аэропорт выехали раньше, подошли к стойке для декларирования… и на Хару посмотрели как на абсолютного идиота. Таможенник брезгливо порылся в вещах, не увидел ничего ценного и сказал — просто идите на посадку.

А вот Юнбину пришлось задекларировать трость — ручка действительно оказалась из слоновой кости. И вот ее-то и досматривали несколько человек, вызывая по одному специалисту в качестве подкрепления каждые три минуты. Хару, видя настроение таможенников, начал искать трость в интернете — вдруг будет что-то похожее. Нашел работы в таком же стиле, в том числе — трости. Сравнил клеймо на трости Юнбина с клеймами на изделиях из интернета — тот самый мастер из Индии. Трость считается винтажной, но с натяжкой — скорее всего, ее изготовили после шестидесятых, но не позднее девяностых. Увидев клеймо мастера и определив, что трость не китайская, таможенники успокоились. Юнбину пришлось заплатить пошлину за вывоз из страны ценного предмета, и после этого, наконец, они отправились на рейс.

Это стало причиной веселья. Хару полночи искал в интернете информацию о купленных украшениях, проверял наличие клейма и жутко волновался, что не пропустят бусы из лунного камня или браслет с предположительно жадеитами. Но китайские таможенники даже смотреть не захотели — коробочка с мелкими украшениями сомнительного внешнего вида их не впечатлила. А вот Юнбин едва не оставил покупку в Китае. Но парни действительно и подумать не могли, что это настоящая слоновая кость. Обычно продавцы на блошиных рынках и сами неплохо разбираются в ценных материалах, а стоимость трости была… высокой, конечно, но не по цене слоновой кости.

Ближе к посадке желание веселиться пропало. Если в Китай они еще смогли прилететь тайно, то на обратном пути появились сасэнки. Судя по всему, они упустили их у отеля, либо ждали в другом месте. Но из отеля Хару и парни выходили не просто через черный ход — заботливый администратор поставил машину трансфера на парковку для персонала. Это огороженная территория, посторонних там не было. В аэропорт их тоже привезли не к центральному входу: добрый дядечка-водитель хорошо знал все ходы-выходы, поэтому и высадил их удобно, и дойти до стойки предварительного декларирования помог. Но уже после прохождения почти всех этапов регистрации, у входа в гейт, Хару заметил подозрительных девушек. Одну из них он знал. Это та, которая их снимала в самолете по дороге в Японию.

— Как она оказалась здесь? — удивился Хару.

— Кто? — не понял Шэнь.

Хару кивнул в сторону девчонки.

— Ей же запрещен въезд в Корею и Японию, — сощурился Юнбин.

Они даже имени этой девчонки не знали, просто «Вонючка». Хару потом узнавал — Вонючка не может пройти паспортный контроль с билетом в Южную Корею или Японию. У нее теперь есть отметка о том, что она неблагонадежный пассажир, а в эти две страны ей въезд запрещен. И в Китае на проверке документов об этом должны были знать. Не по поддельному паспорту же она прошла?

Вонючка стояла чуть в стороне, делая вид, что кого-то ждет, поэтому пропускала вперед людей, которые проходили последнюю проверку документов перед входом на гейт. Хару тоже мог подождать, но не хотел рисковать. Он обогнул небольшую очередь, подошел к проверяющей и на английском объяснил ситуацию:

— Доброе утро. Простите, что беспокою. Но я знаю эту девушку и знаю, почему она здесь.

— А я знаю вас, — улыбнулась женщина на проверке. — Сасэн? Если она купила билет, я не смогу ее остановить, увы…

— Ей запрещен въезд в Южную Корею и Японию, она не может лететь в Сеул, — сказал Хару.

Женщина удивленно посмотрела на Хару, потом на девчонку.

— Вы уверены? — уточнила она, уже протягивая руку к рации на поясе.

— Я хорошо запомнил человека, которого выводили с полицией из-за скандала во время посадки в Токио… на самолете корейских авиалиний, — хмыкнул Хару.

Женщина чуть поклонилась, достала рацию и что-то быстро сказала по-китайски. Увидев эту картину, Вонючка вроде собралась уходить. Она развернулась и поспешила ко входу в кафе, но путь ей преградил сотрудник аэропорта. Вонючка бросила на Хару взгляд, полный возмущения, и ушла с этим мужчиной. Обошлось без скандала.

Хару вздохнул спокойно. Кто их знает, этих сасэнок, вдруг она и правда поддельный паспорт купила? Или у нее есть сестра-близнец? Да даже если она просто надеялась проскользнуть на рейс «зайцем» — безопаснее сдать ее службе безопасности, пусть разбираются в ситуации.

Хару вернулся к парням в очередь, те смотрели на него, как на героя. Люди перед ними — тоже. Хару говорил далеко не шепотом, его могли услышать… и наверняка узнали.

— Я бы не додумался, — признался Шэнь.

— А что такого? — удивился Хару. — Это в интересах сотрудников — не допускать скандалов и потенциально опасных ситуаций. Кроме того… я почти уверен, что те двое — тоже по наши души.

Хару имел в виду девчонок, которые как раз проходили проверку документов. Они постоянно оглядывались, смотрели на них. Дай им волю, они, наверное, и на телефоны снимали бы, не будь рядом сотрудников аэропорта. А вот на борту, когда самолет уже взлетит…

Так и случилось — в салоне атмосфера сразу стала напряженной. Хару и Шэнь заняли сидения рядом, а Юнбин — место у окна, перед ними. Рядом с ним должен был сидеть мужчина в деловом костюме, и вот этого строгого джентльмена девчонка-сасэнка пыталась уговорить поменяться местами. Отчитывал мужчина ее по-китайски, Хару ничего не понял, но в самолете многие смотрели на него с уважением. Шэнь шепотом перевел:

— Он сказал, что в ее возрасте нужно думать об образовании,