— А я говорил – стащат! — в сердцах воскликнул один из мужчин. — Никогда и ничего в лесу оставлять нельзя!

— Да не увезли бы мы тогда столько, — ответил ему другой.

Рис протянул:

— Так-то узнать можно, кто стащил. Везти много надо было, лошадь была нужна, повозка. Надо бы в деревню наведаться да расспросить.

— Так те и скажут! Люди-то не дураки, припрятали, небось, прикрыли чем.

— Надо сообщить новому барону, — сказала я. — Пусть займется этим вопросом. Кроме его людей и моих никому больше нельзя ничего вывозить из леса в большом количестве. Правило никто не отменял: в лес можно зайти на своих двоих, без оружия, и забрать лишь то, что уместится на плечах. Не более.

— Сказать-то можно, да все равно тащить будут, всегда так было.

— Некоторые заигрались в браконьеров и их повесили, — напомнила я, — так что и воров надо бы предупредить, что закон надо исполнять. — С этим словами я оглядела остатки былой роскоши.

Здесь, судя по следам, достаточно людей побывало. Они не только свистнули торф, который мы подготовили для перевозки и дальнейшей просушки, но и натоптали в местах, где мы с Иннис травы собирали. А ведь в изобилии здесь растет лишь вереск, а что-то нужное и редкое попробуй еще отыщи… Теперь же место добычи испорчено – а ведь мы долго и кропотливо его выбирали, тропки безопасные искали, надежные кочки отмечали, с водой сколько возились, сети подгоняли…

— Что делать-то будем, каэрина?

— Раз уж проделали путь, заберем, что еще осталось, а потом я поговорю с Дамменом, — ответила я.

Злые, мы принялись за работу, каждый за свою: мужчины торфом занялись, я – травами. В этот раз из-за действий безалаберных воров и развороченных ими тропок ноги чаще увязали; в очередной раз угодив ногой в топкое место, я потеряла равновесие и упала.

— Астрид, не ходь больше! — крикнул приглядывающий за мной Рис.

Я выбралась, и, вытащив из топи руки, заметила, что перстня нет. Похолодевшая, я несколько секунд ошарашенно смотрела на свои грязные руки, на пальцы, а потом проверила свою небольшую сумку – кольца там не было. Естественно, не было, ведь не клала его в сумку… Изменив положение, чтобы было удобнее искать, я стала рыскать в вязи в надежде отыскать перстень.

— Нет, нет, — лепетала я, словно не перстень в болоте посеяла, а себя саму и свою жизнь. — Боже, нет! — вскрикнула я так, что мой вскрик напугал мужчин, и они тут же поторопились ко мне.

— Астрид, что? — спросил Рис, не понимая, почему я отказываюсь подняться и продолжаю ворошить руками в болоте, опасно свешиваясь с устойчивого места.

— Кольцо, — панически ответила я, — я потеряла кольцо!

Оттащить меня теперь мужчины не смогли бы при всем желании; Рис лишь следил, как бы я не увязла вся, и держал за талию, потому что я наклонялась все ниже и ниже… Мне было не до приличий или соблюдения безопасности; я не могла думать ни о чем, кроме кольца и своей глупости. Кто в здравом уме полезет с таким ценным кольцом копаться в болоте? Как я могла?

— Да все уж, — вздохнули рядом, — раз уж найдешь теперь?

Я и сама это понимала, но не могла смириться, и взвыла, как раненый зверь. Подо мной вдруг все заколебалось, и я увязла всей передней частью тела в трясине. Отплевываясь и неловко двигая руками, я слышала, как кричат рядом мужчины, как Рис пытается за меня ухватиться, и увязла еще… Видимо, устойчивый клочок суши под нами не выдержал давления и просел. Сколько я барахталась вот так – не знаю, но вряд ли это заняло много времени. Меня потянули вверх – я это почувствовала, а еще почувствовала, как рядом брыкается еще кто-то, шарит руками… начала глотать воздух, услышав голоса как сквозь толщу воды… почувствовала твердое под собой…

Наглотавшись воздуха, я стала слышать лучше.

— Астрид, как ты? Астрид?

Я быстро заморгала – глаза щипало.

— Все выбрались? — проговорила хрипло, чувствуя на губах и лице всякое не самое ароматное.

— Да, боги уберегли. В один миг все просело! Чудом выбрались.

— Все?

— Да, говорю ж, боги уберегли!

— Но кто же тогда рядом был? Кто остался?

— Все здесь, Астрид, — ответил Рис и указал на остальных.

— Но там был еще человек… он барахтался…

— Где?

— Там, где тонула я…

— Астрид, там теперь не ступить, трясина. Надо убираться отсюда скорее.

— Но там человек…

Рис повернулся к мужчинам, они коротко переговорили и, приподнявшись, я увидела, как они стали шарить шестом там, где я чуть не утонула. Один из мужчин изменился в лице, нагнулся… и действительно вытянул кого-то из трясины за руку.

***

Мы вытащили труп, который болото словно бы само вытолкнуло для нас из своих глубин, и оттащили подальше, где безопасно. Принадлежало тело худенькому подростку лет тринадцати-четырнадцати с достаточно длинными волосами и крупным носом; сохранность тела и одежды была потрясающей – и это неудивительно, учитывая консервирующие свойства болот.

«Это он барахтался рядом, — подумала я и взглянула на свою правую руку. — А может, он и забрал кольцо, чтобы мы его нашли». Я почувствовала холодок жути, тот, что всегда сопровождал появление Фионы, и вздрогнула, когда Рис произнес:

— Похоронить его надо по-божески, и побыстрее.

Взглянув на друга, я увидела на его лице страх, да и другие мужчины выглядели испуганными. Значит, не только я вижу во всем этом мистику, и не у одной меня холодеет кровь. Это уже второй по счету мертвый, который показался мне… Не потому ли я вижу покойников, что умерла в своем мире? И да, похоронить бы его и уйти, и не возвращаться сюда больше, но ведь и пришла я к болотам изначально потому, что Фиона сказала о добре в болоте. Что, если она вела меня к этому мертвому мальчику?

— Да, мы похороним его, — сказала я, наконец. — Но прежде тело нужно осмотреть внимательнее.

Мужчины неуверенно переглянулись, и самый старший из них протянул:

— Негоже, каэрина, тревожить мертвых… тем более таких мертвых.

— Каких?

— Видно же, что