Из соседней комнаты донёсся тихий детский смех — маленькая Люда, вероятно, рассказывала что-то матери. Сердце Глеба сжалось. Он понимал, что должен держать себя в руках, ведь для него она ещё станет той самой— любимой и неповторимой женщиной, Но сейчас… сейчас перед ним всего лишь ребёнок, и от этого было особенно странно и больно.

— Слышь, Глеб, — прошептал с дивана Валера, повернувшись к нему боком, — а если нас тут навсегда оставят? Если обратно дороги нет?

Глеб молчал несколько секунд, потом так же шёпотом ответил:

— Значит, будем искать. Не верю я, что это всё просто так. Должна быть причина.

— А если нет?

— Тогда будем жить… — тихо сказал Глеб, хотя сам в это не верил до конца.

На кухне часы пробили полдень.

Глеб, наконец, закрыл глаза. Перед тем как провалиться в сон, он поймал себя на мысли, что впервые за последние сутки рядом есть люди, готовые им помочь, пусть и по неведению. Это давало надежду.

А завтра… завтра придётся снова придумывать легенды, снова врать и изворачиваться, чтобы не выдать себя.

И чем дольше он об этом думал, тем яснее становилось: они действительно чужие здесь…среди своих.

Глава 5

Глава 5. Между вчера и завтра.

Их разбудил около 16-00 утробный звук работающей стиральной машинки. Глеб уже и забыл, как его мать стирала в такой же круглой формы— простая в эксплуатации и надёжная, как автомат Калашникова. Они выглянули в коридор, где работало это советское чудо инженерной мысли, рядом с ней стояла Алевтина ловко протаскивая уже постиранное бельё сквозь два резиновых валика укреплённых на основании машинки, для отжатия лишней воды с него. Ловко крутя одной рукой ручкой, другой тянула уже отжатое бельё.

Увидев заспанные лица друзей широко улыбнулась:

— Я наверное вас разбудила? Извините, надо было ваши и кое-какие свои вещи постирать. Вон на стуле пока оденьте Аркашины, они не новые, но все чистые.

Глеб с Валерой поблагодарив, переоделись в чужую одежду и сразу возникло ощущение ирреальности происходящего. Маленькая Люда скакала тут же с озорством и любопытством рассматривая новых людей. И тут Глеб спохватился, что они с Валеркой напрочь перед стиркой забыли достать всё из карманов. Но Алевтина словно прочитав их мысли кивком головы указала на комод:

— Там ваши вещички все сложены, вы уж извините, я перед стиркой всегда карманы проверяю, чтобы ничего не было, а вам сказать сразу забыла, а когда вспомнила вы уже спали, не схотела вас будить. Они на ватных ногах приблизились к комоду на котором в двух аккуратных кучках лежали их вещи из карманов: связка ключей, начатые пачки сигарет “Camel”, пластиковые, одноразовые зажигалки, два сенсорных мобильных телефона. Быстро рассовав всё это по карманам они словно нашкодившие пацаны желая задобрить строгую мать, спросили не могут ли они чем-то помочь Алевтине по хозяйству? Та замахала руками и ответила, что и сама справится. Предложила сходить, если хотят с Аркадием в магазин, купить хлеба и что-нибудь к столу на вечер. Предложение было встречено с энтузиазмом, они втроём вышли из дома и пошли в сторону гастронома.

Аркадий достал пачку “Беломора”, Глеб и Валерий предложили ему свои, но тот отмахнулся, сказав что не накуривается с фильтром, для него они слишком слабые.

Минут пять шли молча курили, каждый думая о своём.

Окружающая их сейчас среда мало чем отличалась от того, что они видели у себя в будущем. Те же частные дома с невысокой деревянной изгородью, те же деревья и та же трава, только кажется зеленее, а деревья выше…прямо, как в детстве.

На пути попалась скамейка и Аркадий предложил присесть на неё. Видно было, что он немного нервничает и не знает, как начать разговор, прикурил от недокуренной папиросы новую и сделав две жадные затяжки наконец выдал:

— Мужики, прошу не понять меня неправильно, но мне неприятности дома не нужны.

Глеб с Валерой насторожились ещё не понимая в какую сторону он клонит.

— Алевтина вам сказала уже, что без вашего ведома вещички у вас из карманов извлекла для стирки, так вот говорит две диковинные вещи у вас увидела похожие на какие-то аппараты, плюс на вас шмотки сплошь заграничные, явно у барыг в городе на рынке купленные, обувь опять таки ненашенская и сигареты курите американские… Вообщем нас с Алевтиной одолели сомнения, кто вы такие? Действительно ли родственники ейные или какие-то проходимцы?

Глеб с Валерой переглянулись — каждый понимал, что малейшее неверное слово способно всё испортить.

— Мужики, ещё раз прошу меня не понять неправильно— продолжил Аркадий, сбивая пепел с “Беломора”, — времена сейчас такие... непонятные. Люди кругом разные шастают: кто торгует, кто барыжит, кто ворует. А у меня семья, ребёнок. Так что поймите правильно, я должен знать, кто у меня в доме.

Глеб медленно кивнул:

— Да всё верно, Аркадий, правильно делаешь. Мы бы на твоём месте тоже насторожились. Но посуди сам, будь мы какие-то лихие люди, с какого перепугу решили именно к вам податься? Да и потом я ведь рассказал всё, что знал про наши родственные отношения с Алевтиной, откуда бы посторонний человек мог знать об этом?

А насчёт тех штук…( он извлёк из кармана свой мобильный телефон не включая его)— это брат такая штука…её наши учёные изобрели, помогает нам геологам находить залежи с полезными ископаемыми. Я включаю его, загорается экран и словно рентгеновскими лучами он просвечивает почву и сообщает на какой глубине залегают те или иные ископаемые. Это новая секретная разработка наших академиков, ни у кого в мире ещё такой штуки нет, как у нас. А насчёт одежды… Ну ты ведь мужик я думаю и сам не глупый, если мы хорошо зарабатываем, то почему бы себе не прикупить пусть даже у барыг заграничные тряпки? В молодости не было возможности купить, так хоть сейчас походим.

Валера отворачивался в сторону, чтобы не заржать в голос от ахинеи, что сейчас втирал Глеб