Я перевёл взгляд на Ласку. Она всё так же не шевелилась. Слёзы на её щеках высохли, оставив лишь блестящие дорожки на смуглой коже. Но в её зелёных глазах, всё также смотревших на Гуннара, не было ничего. Ни ненависти, ни страха. Пустота. Такая, что остаётся, когда организм отключает чувства, чтобы не сойти с ума.

И в этой пустоте было больше ужаса, чем во всей ее предыдущей ярости.

— Ну так че, доказательства-то нашел? — шмыгнул носом Гуннар. — Я там это… дров чутка наломал.

В этот момент снаружи послышались громкие голоса. Кто-то из стражников перекрикивался, но точно разобрать слова я не мог. Впрочем, сам факт шумихи не предвещал ничего хорошего.

Я тяжело выдохнул и сделал полшага вперед, приблизившись к Гуннару. Теперь я стоял ровно между ним и лежащей посередине комнаты Лаской.

Гуннар был инструментом. Орудием в руках Декстера. Опасным и тупым. Но всё же орудием. С ним можно было договориться и вернуться в лагерь Декстера героем. Это был прагматичный путь. Но этот путь означал предательство.

Воздух в комнате стал густым. Я чувствовал каждый вздох и каждый стук своего сердца, отдававшийся болью в ранах. В горле пересохло.

Я стоял на перепутье. И решил задать решающий вопрос:

— Кто тогда зажег дом? Ты или Инесса?

Варвар не спешил отвечать. Крики снаружи раздались совсем близко.

Глава 20

Гуннар громко хохотнул, запрокинув голову так, что она еще больше заполонила собой свет из коридора.

— Нет, Инесса появилась в лагере два месяца назад. На тот сброд хватило меня од…

В голосе Гуннара не было ни злобы, ни хвастовства, лишь простая констатация факта, который должен был поставить точку в моем глупом вопросе.

Я не дал ему договорить. Мой ответ пришёл не словом, а делом. Я резким движением взмахнул мечом, вкладывая весь вес тела в удар. Острая сталь со свистом рассекла воздух и встретилась с шеей Гуннара.

Он захлебнулся на полуслове. Система мигнула в углу зрения:

[Нанесен критический урон]

Гуннар застыл, точно не поверив в происходящее. Его лицо вытянулось, а глаза расширились до невероятных размеров. В них не было страха, лишь абсолютное, непробиваемое недоумение. Он смотрел на меня так, будто я внезапно начал летать по комнате.

Он рефлекторно схватился за рану, но было уже поздно. Тело пошатнулось, затряслось, и Гуннар завалился на колени. Еще через пару секунд он плашмя упал на роскошный ковер Кили. Глухой удар тяжёлого тела прокатился по комнате, разрезав тишину.

[Получены трофеи: 70 реалов]

Я стоял над ним. Сердце бешено колотилось, в висках стучала кровь. Воздух в груди стал вязким, словно его пропитали дымом.

Я стряхнул с клинка кровь и убрал его в ножны. И перевел взгляд в сторону, где сидела на полу Ласка. Она замерла посреди комнаты с широко раскрытыми глазами. В них отражался тонкий луч тусклого света с потолка и немой шок.

Тишина.

Серьезность момента заставила мурашки пробежаться у меня по спине. Я перешёл черту. И возвратиться назад не мог. Да и не хотел.

— Я сделал свой выбор, — произнёс я твёрдым голосом. — И выплатил твой долг Кили.

Я сделал шаг в сторону Ласки. Её изумрудные глаза поймали мой взгляд.

— Теперь выбор за тобой, — я не отводил взор от сидящей на полу девушки. — Пойти за мной и найти их всех. Или остаться… здесь.

Я развёл руками в сторону и жестом обвел роскошно обставленную комнату Кили. Думаю, было понятно, что я имел в виду под словом «здесь».

Ласка не двигалась. Она сидела на полу, впившись пальцами в ворс ковра. Она перевела взгляд с меня на ещё минуту назад стоявшего в дверном проеме Гуннара, а затем снова на меня.

В её глазах бушевала целая буря, которую я читал как открытую книгу. Шок, неверие, оцепенение, сменяющиеся пронзительным осознанием. Месть свершилась. Но не ее рукой.

— Я не предлагаю тебе союз на один бой, — добавил я и сделал шаг навстречу девушке, загораживая собой вид на затихшего Гуннара. — Я предлагаю тебе место в моем отряде.

Взгляд Ласки скользнул по моему лицу, по окровавленному клинку и по плечу, которое она совсем недавно порезала когтями. Ласка шумно вдохнула и резко выдохнула, явно собираясь с мыслями.

— Нужно вставать, — тихо, но твёрдо сказал я.

Глаза Ласки медленно поднялись на меня. В них уже не было слёз. Я протянул Ласке руку, ту, что не была в крови.

Ее собственные пальцы, измазанные в пыли и моей засохшей крови, дрогнули. Она медленно, неуверенно подняла свою ладонь и замерла в сантиметре от моей.

Я взял её холодные, почти ледяные пальцы и рывком поднял вверх. Её тело оказалось на удивление лёгким, почти невесомым. Но едва она встала на ноги, как её колени подкосились. Ласка качнулась вперёд, и я инстинктивно подхватил её за талию.

Мы стояли так несколько секунд. А затем я наклонился и прикоснулся к её губам. Они были холодными и солеными от слез.

Ласка на миг замерла, и я почувствовал, как её тело напряглось еще сильнее. А затем она ответила на поцелуй.

Но уже через несколько секунд момент был бестактно нарушен.

— Я слышал шум наверху! — донёсся громогласный выкрик откуда-то с первого этажа дома.

За ним последовали другие приглушенные голоса, чьи-то выкрики и топот нескольких пар сапогов. Ласка дёрнулась. И в её глазах был уже не шок, а мгновенная холодная собранность. Она больше не дрожала.

— Сейчас вернусь, — сказала она.

Ласка рванула к выходу, и ее движения снова стали грациозными и стремительными, как у хищника. И скрылась в тусклом свете коридора. Наступившая тишина была оглушительной. Она давила на уши и звенела в висках. А может, на меня так действовали раны, оставленные клинками Ласки.

Я цокнул языком и ощупал ладонью шею.

— Твою…

Было больно, но терпимо. Я подошёл к стоящей в углу кровати и сдернул с нее невесомое покрывало. Я отрезал кинжалом длинный тонкий кусок ткани и наспех перевязал им шею.

В этот момент снизу раздались голоса, приглушенные толщей дерева и камня. Это были не крики и не звуки боя. Разговор.

Чей-то низкий наружный бас задавал вопросы. Слова я не разобрал, только вопросительную тревожную интонацию. В ответ — другой голос. Уверенный. Голос Ласки.

Я опустился на кровать и невольно вернулся взглядом к лежащему в нескольких шагах от меня Гуннару.

Я не