— Лежать! — рявкнул я.

Псы, поджав уши, затихли и уставились на меня. Ну а я мягким голосом продолжил:

— Хорошие собачки. А кто тут у нас такой охранник?

Одна из псин повелась на ласку, а остальные всё ещё не понимали, что им делать.

Я бы смог приручить собак, если бы мне дали немного времени. Но его не дали. Пятеро охранников, окружив меня, выставили перед собой дубины. Один из них схватил ластящуюся ко мне собаку за ошейник и резко дёрнул на себя, так что она издала сдавленный скулёж.

— Служить! — рявкнул этот злодей, и тут меня перемкнуло.

Я сделал шаг вперёд, схватил мужика за ухо, а после так сильно дёрнул на себя, что едва не оторвал. Таская бойца из стороны в сторону, я зло прошипел:

— Служи, паскуда.

Не люблю, когда обижают собачек.

— А-а-а! Сука! Пусти! — заголосил мужик, чувствуя, что ухо готово в любой момент отделиться от тела.

Собаки в этот момент пришли в себя и снова принялись меня облаивать, но напасть уже не решались. А вот охрана действовала решительнее. Один из бойцов попытался ударить меня со спины.

Я услышал его движения и просто сместился в сторону, швырнув под удар охранника с выкрученным ухом.

Дубина с глухим звуком врезалась в затылок бойца, отключая его сознание.

— На нас напали! — заорал один из охранников, привлекая внимание тех, что находились на территории особняка.

— Так это же вы на меня набросились, — усмехнулся я, готовясь принять бой.

Со стороны особняка донёсся нарастающий топот.

— Что здесь происходит⁈ — послышался знакомый голос.

— Юрий Алексеевич! Мы поймали нарушителя, — обернулся один из охранников.

— Кто такой? — спросил знакомый голос. Где же я его слышал?

— Да у забора ошивался, — отчитался охранник. — Видать, Железнодорожники послали. Ну ничего, он нам всё расскажет.

Из закатных лучей выплыл силуэт полноватого мужчины. Лица его я не разобрал из-за света фонарей, бьющего по глазам, а вот он меня узнал.

— Владимир? — удивлённо выпалил он.

— Всё верно. С кем имею честь разговаривать? — спросив это, я продолжил щурясь смотреть по сторонам. Очень уж не хотелось, чтобы мне ненароком проломили голову охранники, желающие выслужиться.

— Вы не узнали меня? — мужчина шагнул вперёд и остановился в метре от меня, закрывая собой слепящие лучи фонарей.

— А-а-а! Так это вы! — улыбнулся я, узнавая в говорившем мужика, которому сломали нос в переулке. Я ему тогда ещё вернул кольцо, часы и телефон.

— Я решил, что это шпана в очередной раз пытается спалить моё поместье. Как видите, приходится жить в осадном положении. Даже в город лишний раз не выйти. Вы помните, чем тогда закончилась моя прогулка, — улыбнулся Волконский и, потрогав опухший нос, сморщился от боли. — А вы чего здесь? Нужна какая-то помощь?

— Если честно, то да. При этом я затрудняюсь сказать, кому больше нужна помощь, мне или вам, — я заговорщически улыбнулся.

— Заинтриговали, — сказал мануфактурщик и махнул рукой в сторону особняка. — В таком случае пройдём в мой кабинет. Обсуждать дела на улице — не самое лучшее занятие, — Волконский повернулся к охране и разочарованно произнёс, кивнув в сторону поверженного бойца: — Отведите его в лазарет.

Что и говорить? Если охрана не может справиться с восемнадцатилетним парнем, то грош цена таким защитникам.

Очутившись в особняке Волконского, я совершенно не удивился дорогой мебели, произведениям искусства и невероятно мягким коврам. Мы прошли в дальнюю часть первого этажа, где расположился уютный кабинет.

Места он занимал всего ничего, жалких шесть квадратных метров. Вот это меня и поразило. Обычно богатеи предпочитают гигантские помещения, а тут…

— О, не обращайте внимания. Я считаю, что рабочее место должно быть небольшим. Ведь в большом кабинете куда больше вещей, которые могут отвлечь от работы. А здесь всё самое необходимое, — пояснил Волконский, заметив моё удивление. — Так о чём вы хотели поговорить?

— Юрий Алексеевич, думаю, вы слышали, что совсем недавно один из главарей Железнодорожников благополучно помер, — произнёс я, устроившись в кресле.

— Вы про Черепа? — сел за стол Волконский. — Да, наслышан. Признаться честно, я крайне рад его гибели. Паршивый был человек и уйму крови выпил.

— Рад, что вы так считаете. Так уж вышло, что я знаком с человеком, который помог Черепу отправиться в мир иной. Серьёзный человек, между прочим, — нескромно заявил я, ткнув пальцем в потолок. — И этот человек хочет уничтожить группировку Железнодорожников, подмяв их под себя.

В глазах Волконского я заметил мелькнувшую радость, но в то же время мои слова вызвали в нём опасения.

— Не стоит переживать, — поспешил я его успокоить. — У моего друга благие намерения. Он перестроит организацию изнутри. Направит отребье на путь истинный.

— Эм-м-м… — замялся Волконский. — То, что вы говорите, крайне интересно и в некоторой степени даже радостно, но я не пойму одной вещи. Зачем вы пришли с этим ко мне? Я чем-то могу помочь?

— Да, Юрий Алексеевич. Можете, — сказал я, смерив его серьёзным взглядом. — Скажите, вы умеете хранить секреты?

— В моём положении сложно проболтаться. Ведь я практически ни с кем не общаюсь и, более того, не выхожу из дома, — печально ответил Волконский. — Я-то ладно, а вот жена и дети от этого порядком страдают. Они привыкли к свободе, — Мануфактурщик вздохнул и добавил: — Свободе, которую у меня отняли… Железнодорожники требуют пятьдесят процентов, и не от прибыли, а от дохода! Вы только вдумайтесь⁈ У меня кузнечный цех, расходы на производство довольно велики, и в лучшем из случаев я оставляю себе тридцать процентов от дохода. А эти выродки хотят, чтобы я отдавал им всю прибыль. Так ещё и сверху приплачивал двадцать процентов, которых у меня нет.

Волконский замолчал, раздражённо выдохнув, затем выругался.

— Болваны, — прошипел он. — Сколько раз говорил с их главным, ничего не хочет слышать. Говорит, повышайте цены на товары и крутитесь как хотите, иначе спалим цех.

— К сожалению, бандой управляют крайне жадные и не всегда разумные люди. Юрий Алексеевич, раскрою вам одну тайну. И от неё будет зависеть моя жизнь, — честно сказал я, сверля его взглядом.

— Владимир, я, конечно, польщён, что вы готовы доверить мне свою жизнь, — выдавил Волконский и даже слегка побледнел. — Но, может, не стоит?

— Вы надёжный человек, к тому же у нас одинаковые цели, — рассудительным тоном ответил я. — Помните, я говорил вам ранее о друге, который хочет разрушить банду Железнодорожников? Этот друг и есть я.

— Вы убили Черепа? — изумлённо выдохнул Волконский, приоткрыв рот.

— Он пытался убить моего друга, а я просто защищался, — объяснил я. — Теперь Железнодорожники охотятся за моим