– То есть? – Кипари бодро записывал показания, пока не обращая внимания на начавшую всхлипывать Кьяру.

– Приворот выжег бы мозг моему наследному князю, ведущий. Мистрес прожила бы не намного дольше. Либо умерла бы от тоски, либо от гнева князя, – Алан взял меня за руку и тихонько пожал ладонь. – Ее решение относить подарки ректору спасло жизнь обоим.

– Почему вы считаете, что в этом виновна сира Эдгертон? – это был самый неудобный вопрос… Ведь все наши обвинения строились на основании ее отношения ко мне и поведения, но… За это не сажают. Тем более не отправляют на эшафот.

– Улики косвенные, – призналась я, а Кьяра тут же приободрилась. – Но если бы наши подозрения были абсолютно беспочвенны, то я бы вас не вызвала, вы знаете.

– Да, – кивнул страж, а адептка сникла. – Слушаю.

– Во-первых, изначально предвзятое отношение сиры Эдгертон к моей персоне в целом и к моему предмету в частности, во-вторых, она одногруппница княжича и видела все, что происходит между нами, в-третьих, ее направленность дара, подходящая для приворота…

– Да у вас на меня ничего нет! – подскочила Кьяра.

– А еще она новая девушка моего бывшего жениха и была вместе с ним в парке в тот день, когда он попытался меня оболгать. Не знаю, зачем ему унижать меня сильнее, чем он уже это сделал, но я предположила, что он мог подговорить свою новую «невесту» попробовать насолить мне еще, раз в тот раз не вышло.

– А вот это уже интересно, – хищно улыбнувшись, Кипари кинул взгляд на адептку. – Сир Корниш умолчал об этой детали. А это не есть хорошо… Зато это значит, что у меня есть повод к нему наведаться, ведь расследование об уменьшении на нем одежды не привело ни к чему и ни к кому. Словно он сам на себя его наложил, – тут в глазах стража промелькнула озарение. И он так уставился на Кьяру, что та в ужасе отпрянула бы, да спинка стула помешала. – Вы ничего не хотите мне рассказать, юная сира?

– Нам всем, желательно, – Роберт встал из-за своего стола и, обогнув его, присел на краешек, так, чтобы быть ближе к девушке. – Давайте, сира Эдгертон, признание вам облегчит жизнь. Может, даже вы останетесь в академии…

– Я ничего не знаю про пирожные! Не можете вы меня в этом обвинить! А Дэниел пусть сам разбирается со своими проблемами! И не знаю, зачем ему подставлять Моранди или как ее теперь там, но у него была сфера с ее магией. Он слепок снял, когда эта дура ему отдалась, – на одном дыхании выпалила она. – Вот только она теперь сильнее стала и магия не подошла.

– Вы не будете против, если я внесу ваше свидетельство в протокол? – после кивка Кьяры страж что-то зафиксировал у себя в блокноте, и тот на секунду засветился. – Мистрес Сухачевская, вы имеете претензии к сире Эдгертон?

– Если только в сокрытии информации по поводу ложного обвинения, но жена или невеста не обязаны свидетельствовать против мужа или жениха, поэтому я никаких обвинений выдвигать не стану, – о нет, претензий у меня к ней было много, но все они не имели смысла сейчас.

Нас прервал стук в дверь, Роберт отозвался, разрешив войти, и в кабинет просочилась Этери. Правда, не сразу. Вначале она запнулась, принюхавшись, и засмотревшись на ведущего. Он же при этом как-то глупо и по-мальчишески улыбнулся.

– Какая у вас тут интересная компания! – радостно воскликнула подруга, не сводя взгляда с ведущего. – Я хотела предупредить, что адепт Дизраэлени пришел в себя.

– Как он себя чувствует? – Роберт едва заметно, но с облегчением вздохнул.

– Рвет и мечет, хочет наказать того, кто с ним это сделал. А еще, кажется, бесится, что приворот подействовал на него сильнее, чем на вас. Он ведь дракон, самый сильный, самый могущественный…

– Да-да, властелин неба и пластилин вселенной, – буркнула я. – А еще самый самовлюбленный и бестолковый.

– Но мы ему об этом не скажем, – улыбнулся Алан и под внимательным взглядом ректора приобнял меня. Мне стало неловко, но отстраняться я не стала. Рядом с ним появилось то странное ощущение уюта и покоя, уверенности в себе и своих возможностях. И что меня поддержат.

– То есть я могу опросить пострадавшего? – Кипари встал со стула и шагнул в сторону Этери.

– Конечно, более того, я могу проводить вас туда прямо сейчас, – обрадовалась она. – Ректор Гроссет, думаю, мы вполне справимся вдвоем. Скажем так, княжич сильно переживает по поводу своей подмоченной репутации любимца девушек, и лишние свидетели ему точно не нужны.

С этими словами Этери взяла Кипари под руку и вывела прочь из кабинета.

– Однако, – только и смог проговорить он. – Что же, адептка Эдгертон, раз мистрес Моранди, простите, Сухачевская, не имеет к вам претензий, недоразумение по поводу вашего участия в чем бы то ни было, выяснилось, то вы можете быть свободны и вернуться обратно к академической жизни. И как ваш ректор я настоятельно прошу не водить дружбы с мужчинами, которые уже хоть раз отметились в нелицеприятных ситуациях.

– Благодарю вас, ректор. И запомню, не сомневайтесь, все запомню, – она обвела нас таким взглядом, что стало ясно, если будет малейшая возможность нам отомстить – она за нее вцепиться и зубами, и когтями. Я же просто понимающе кивнула. Не мне ее осуждать.

– Кьяра не врала, – заключил ректор. – Но легче нам от этого не станет.

– Она не сделает тебе ничего, – от тихого шепота Алана по спине пробежал табун мурашек.

– Я знаю. У нее в ближайшее время будет столько дел, что ей будет не до меня, – впереди маячили планируемые проверочные.

– Да идите вы уже из моего кабинета! Куда-нибудь! – не понарошку рассерженный Роберт вытолкал нас за дверь под очи ничего не понимающей сиры Бовил. А мы с хохотом помотали головами, и вышли в коридор.

Алан смущенно протянул мне ладонь, а я подумала и решила, что я уже дала ему шанс, а