Я, честно говоря, думал, что дед кинется на Трана, особенно когда увидел как его рука скользнула к топору, всегда прислоненному к забору с внутренней стороны. Похоже, он держит его там совсем не случайно. Поэтому я попытался незаметно удержать его руку.

Куда там, он меня просто не почувствовал!

Это движение заметили и стражники, и Тран.

— Грэм, не дури, — предупредил Тран, и его волки угрожающе зарычали.

И если еще недавно, до похода в лес, он бы справился с ними, даже с черной хворью в теле, то сейчас… сейчас ему просто стоять было тяжело! На его лбу выступила испарина, а кожа побледнела. Черные прожилки запульсировали сильнее обычного: они надулись, будто готовы взорваться.

— Дед, не надо… у нас есть отвары!

— Тихо, Элиас! — рявкнул он на меня, и сделал шаг за забор.

Топор оставил глубокую борозду в земле. У Грэма не было даже сил его поднять. А ведь еще недавно он размахивал им как пушинкой, разя волков, а теперь… теперь тянет.

На это было больно смотреть.

— Эй! — крикнул один из стражников. — Лучше убери оружие! Законов не знаешь, старик?

— Успокойся, сопляк, никого я убивать не буду. И нападать не буду. — посмотрел на него как на пустое место Грэм — его он вообще в расчет не принимал.

Грэм сделал шаг к Трану и поставил топор в землю. Он действительно не угрожал.

— Бери. — хрипло кинул старик ему, и это прозвучало как плевок.

Топор с глухим стуком упал на землю.

Кажется, самый большой шок был у Трана.

Повисла тишина. Только Грэм сделал несколько шагов и вернулся за забор.

— В смысле? — отвисла челюсть у Трана. — Что это значит?

— Топор бери. — процедил Грэм, — Он зачарованный. Был зачарованный. Чары рассеялись, но металл остался отличный, тяжелый, особый, из глубины Зеленого Моря. Покроет долг и еще останется на лекарства для твоей дочери не на один день.

— Ты… — Тран покачал головой. — Ты шутишь?

— Я никогда не шучу, Тран. Особенно, если это касается моего оружия.

— Но это… — Тран явно растерялся. — Это же твой топор! Оружие охотника. Это…

— Сказано, бери! — рявкнул Грэм, и тут же закашлялся. Сплюнул в сторону кровь, и продолжил, — У настоящего охотника тело — его главное оружие. Все остальное — просто инструменты.

Но я видел, что эти слова давались ему с огромным трудом. Пальцы его дрожали, а взгляд не отрывался от лезвия топора. Для человека вроде Грэма отдать оружие было всё равно, что отрезать себе руку. Не удивлюсь, если с этим оружием он не расставался со времен молодости. А тут… отдать… за долги. Причем намного меньшие долги, чем стоил этот топор. Да что там, этот топор явно мог покрыть вообще большую часть долгов, я не сомневаюсь. Этот темный тяжелый металл точно стоит не один золотой. Так почему же он решил его отдать? Я не хотел лезть в такой момент, потому что не мне указывать Грэму, что делать с его имуществом. Я просто не понимал, почему он проигнорировал отвары, как что-то ничего не стоящее.

Тран, тем временем, кивнул и медленно поднял топор. Оружие было тяжелым — его руки задрожали под весом. Но он крепко сжал рукоять и посмотрел на Грэма с выражением, в котором смешались благодарность, вина и что-то еще.

— Я… — Он замолчал, подбирая слова.

Он прекрасно понимал, что такое для Охотника его оружие.

— Просто уходи и ничего не говори. — холодно ответил Грэм, — Дочь мне твою жалко, но тебя нет. Ты всё равно кусок говна. Но для меня жизнь маленькой девочки ценнее железяки, какой бы она ни была. Надеюсь, ей это поможет.

— Но я…

— Ты мог бы продать волков, свое оружие, своих питомцев. Но я не вижу, чтобы ты это сделал. Значит, твое отчаяние еще недостаточно велико. Если тебе дорога жизнь близкого — отдашь последнее. А ты не отдал. Именно поэтому ты — кусок говна.

Тран дернулся от этих слов, как от удара и почти зарычал.

— Без этих волков я не покрою всё остальное лечение! Я не смогу зарабатывать на настойки, которые поддерживают ее.

— Мне без разницы. — ответил Грэм, — Уходи. Мы закончили. А вы, щенки, — посмотрел он на стражников, — Повезло вам, что я сейчас слаб, иначе бы… кха… кха.

Дед закашлялся и схватился за забор. Я придержал его и помог разогнуться.

Тран, стиснув зубы, кивнул стражникам, что все закончено и те расслабились. Волки тоже успокоились, почувствовав, что напряжение спало. Они перестали скалить зубы, а их шерсть опустилась. Однако… они были готовы к бою. Да, сейчас мы с Грэмом просто не в состоянии кому-либо дать отпор. Может он поэтому и отдал топор? Или всё же дело действительно в девочке?

А я даже не знал, что сказать. Влезать сейчас — только испортить жертву, которую принес Грэм. Однако, мелькнула другая мысль: я уже четко знал, что накоплю денег и выкуплю этот топор, кому бы его Тран не продал. Именно этот — это лишь вопрос времени.

Тран напоследок хотел что-то сказать Грэму, оправдаться, но слова похоже застряли в горле. В итоге он не поднимая головы пошел прочь, а за ним поплелись волки.

— Пошли в дом. — сказал я Грэму, который, словно потерявшись, смотрел вслед уходящему приручителю, держащему его топор.

— Да. Пошли. — неожиданно согласился он и оперся на меня своим весом.

Еще несколько раз дед отхаркивал кровь и это меня обеспокоило. Таких симптомов раньше не было. Я понимал, что мне нужен образец его крови, на котором я бы мог провести Анализ. В теории, система должна была быть способна на такое. Разве что моего «доступа» недостаточно.

Усадив Грэма на стул, я быстро заварил чай из мяты и протянул ему. На лице его застыло странное выражение.

— Не припомню я, чтобы кто-то за мной ухаживал… обычно это я всех выхаживал. — вздохнул он с каким-то огорчением.

Я сел на стул. У меня в руках была тоже чашка с таким же чаем. Я ведь только проснулся.

— Дед, отвары. Они неплохие, почему ты даже не предложил Трану их?

Старик вздохнул.

— Это просто восстанавливающий отвар, даже хорошего качества он не будет стоить и двадцати медяков, более того, будь он превосходного качества,