— Что?! — ахнули малышки.

— Вот если бы со мной такое не произошло, то я никогда бы сама в это не поверила, — пожала плечами. — Мой детский дом загорелся, и я бросилась спасать мальчика, — поспешила рассказать дальше, пока ЛиЛУ стояли без движения, смотря на меня так, словно я чудо-юдо рыба-кит. — Мальчик выжил, а вот я… — обреченно вздохнула, — а вот я нет.

— Ты… умерла? — осторожно спросила Лусия, цепляясь за рукав своей сестры, не сводящей с меня недоверчивого взора.

— Получается, что так, — кивнула, печально вздыхая. — Очнулась в лесу, в котором-то и увидела вашу Айрин…

— Я не верю! — замотала головой Лиара. — Не верю!

— Пусть так, — я понимала, что поверить в такое практически невозможно, — но можно все же закончу?

Никто из близняшек не стал возражать, поэтому я продолжила:

— Она рассказала мне, что вы живете в доме дяди…

— Это все знают! — фыркнула Лиара.

— Что не ладите с графиней…

— И эта информация ни для кого секретом не является! — вновь перебила меня девочка.

— Что графиня хочет переселить вас в дом магиков…

— Что?! — возмутилась Лиара. — Эта гусеница решила избавиться от нас?!

«Оказывается, не одна я ее гусеницей называю…»

— Давай послушаем? — осторожно дернула Лусия за рукав сестру, которая фыркала и гневно сжимала пальцы в кулаки.

— Айрин сильно волновалась, — продолжила я, — что вы остались одни. Она места себе найти не могла, все твердила, что ее ЛиЛУ в опасности…

— ЛиЛу… — всхлипнула Лусия. — Никто не знал, что она нас так называет. Расскажи… — кинулась ко мне малышка. — Что с ней? Что случилось с нашей Айрин?

— Она не знает, — поджала я губы. — Лишь сказала, что ей внезапно стало плохо, а потом ее душа оказалась в том лесу.

Лусия уткнулась мне в живот, плача, а я не знала, что делать. Так хотелось ее пожалеть, хоть немного утешить, только бы девочке стало легче. Но позволит ли она? Подпустит ли к себе?

— И зачем ты пришла? — раздалось злобное со стороны Лиары, пока я металась между опасением и желанием погладить по шелковистым волосам всхлипывающую близняшку.

Из нескольких минут, проведенных рядом с ними, я смогла понять, что Лусия мягкая девочка, открытая, которая не скрывает эмоций, а вот ее сестра наоборот пытается казаться сдержанной, хладнокровной, скрывая свою внутреннюю бурю, но на самом деле ей было так же плохо, как и Лу.

— Она рассказала о вас, — от ее сурового взгляда, который словно испытывал на выдержку, сердце билось через раз. — И я захотела помочь, оградить вас от беды. Поэтому и пришла в ваш мир…

— Ты хотела нас обмануть! — вскинула брови Лиара, складывая руки под грудью.

— Хотела, не спорю, — смиренно склонила голову, — но только потому что не знала, как про такое можно рассказать. Девочки, — я посмотрела сначала на одну, затем на другую, — я не желаю вам зла. Могу поклясться на чем хотите. Мне был предоставлен выбор — переродиться в новом теле или же прийти к вам, в тело Айрин. Я выбрала второе…

— Почему? — все так же холодно спросила Лиара.

— Потому что не хочу, чтобы вас обижали. Мне не все равно, — ответила так, как чувствовала. — Этот мир для меня новый. Я ничего про него не знаю, но даже несмотря на это готова защищать вас до последнего. Хоть от графини, хоть от самого дьявола…

6. Помоги избавиться от гусеницы

Настя

По глазам близняшек было видно, что беззаботное детство покинуло их уже давно. Они ещё так малы, но уже вынуждены сражаться за своё место под солнцем. Сначала смерть родителей, и даже страшно представить как ее пережили девочки, затем другой дом, я бы сказала чужой дом, в котором им особо не рады, и в завершении детских мук, словно им перечисленного было недостаточно, графиня — вредная дама, с замашками эгоиста и холодным сердцем…

Время шло, Лусия уже не плакала, пусть и размазывала остатки слез по щечкам, а вот Лиара продолжала хмуриться, скорее всего, обдумывая сказанное мной и пытаясь принять какое-то решение.

— Как скажете, так и будет, — произнесла я. — Правда произнесена, выбор за вами.

Решила, что если они откажутся от меня, то значит, такова моя судьба. Я понимала, что в новом мире, без знаний о нем, выжить будет практически невозможно. Но ещё понимала, что я хотя бы попробовала сблизиться с ними, попробовала достучаться, а там уже им решать — верить мне или нет. Один раз умерла, второй, как говорится, уже не так страшно, ведь неизвестность пугает больше, чем знание. Тревожило лишь одно, как они будут здесь без помощи с этой гусеницей Оливией?

— Лиара, — тихим голоском протянула Лусия, — давай поверим ей? Пожалуйста… Она не кажется плохой.

— Все они не кажутся плохими! — поджала губы Лиара. — Пока им что-то нужно, они все улыбаются и говорят добрые слова, а как понимают, что выгоды больше не получить, то уходят! Предают!

Слова Ли больно сжали мое сердце.

«О чем она? Боже, что же пережили эти бедняжки?»

— Вспомни, как сестра отца говорила на похоронах, что заберет нас к себе! Как улыбалась и успокаивала! А потом! Потом, вспомни! Она обманула! Отказалась впускать в свой дом! Сказала нам, что? Помнишь?! — злобно сверкала глазами девочка.

— Что ей и своих ртов хватает, — всхлипнула Лусия.

— Да! Именно это она и сказала!

Мне так хотелось задать вопросы, которые не давали покоя, но я не решалась.

— Никому мы не нужны, Лусия! — мотнула головой Ли. — А не забрала нас тетя знаешь почему?

Скромная близняшка молчала, сидя рядом со мной и нервно перебирая оборки на платье.

— А потому что она надеялась, что наш дом перейдет к ней, но отец, как оказалось, уже давно его проиграл в карты и был весь в долгах! С нас нечего взять, поэтому она потеряла свою доброту! Поэтому тебя и меня отдали самому дальнему родственнику, с которым отец практически не общался. Никто другой принимать в свою семью нас не хотел!

— Но… — не выдержала я, пытаясь сглотнуть слезный ком и побороть не дающие трезво мыслить эмоции. — Айрин мне сказала, что герцог самый ближний ваш родственник. Я думала, что он ваш родной дядя…

Лусия тихо заплакала, прикрывая лицо ладонями.

— А я тоже так думала, — горькая усмешка тронула уста девочки, она тряхнула головой, отчего ее выбившиеся из прически локоны упали на лицо. — Но потом услышала разговор Оливии! Она рассказывала кому-то, что мы не родные герцогу. Что свалились на него, как