— Зато теперь я амбидекстр, — весело добавил Дэхви, — До сих пор держу палочки в левой руке.

Хару пораженно покачал головой. Но тут же уловил саму суть:

— Получается, ты три месяца не тренировался?

Дэхви грустно улыбнулся и кивнул:

— Да. Перелом сложный, двигать даже плечом — крайне нежелательно. Плюс ушибы, я проехал по асфальту метра два, содрал себе кожу на ногах так, что недели полторы было больно двигаться — корочки трескались и я готов был выть от боли. Какие уж тут танцы. Но за это время я понял, что перегорел. Не хочу больше быть айдолом. New Wave обещали поспособствовать в выпуске хип-хоп альбомов. Этим и займусь. Смогу выступать на фестивалях. Думаю, мне этого хватит.

Звучало как-то грустно. О чем Хару и сказал вслух:

— Звучит не слишком-то радостно. Ты же хотел стать айдолом…

— Я хотел выступать. Но я устал. Пролежав две недели на кровати, я многое понял. Я хочу заниматься музыкой, хочу выступать. Но для этого не обязательно становиться айдолом. Да, такой взрывной популярности, как у к-поп группы, у меня не будет, но… У меня нет и твоих внешних данных, — улыбнулся Дэхви, — в любой группе я был бы одним из наименее популярных участников. Так что… я принял решение не продолжать тренировки, поговорил с представителями агентства, они согласились. Собственно, даже менять ничего не пришлось. Договор был на сольный дебют, но там не было указано, в качестве кого я дебютирую — к-поп рэпера, или просто хип-хоп исполнителя.

Хару неуверенно кивнул. Ему все еще было как-то неловко, словно это он виноват в том, что Дэхви не станет айдолом, как мечтал. Хару понимал, что на самом деле это не так, но чувства — сложная штука, они нередко перечат логике. Желая немного разрядить ситуацию, он с улыбкой спросил:

— Ты уже написал об этом песню?

— Песню? — удивился Дэхви.

— Ну да. Рэперы же обычно пишут о том, что пережили. Песня про то, как отказался от мечты стать айдолом — наверное, это интересно.

Дэхви секунд десять удивленно пялился на Хару, потом задумчиво покачал головой:

— Умеешь ты озадачить. Я почему-то об этом даже не думал. Здесь никто не пишет песни про себя, все работают на заказ, сочиняют коммерческие тексты, так что я даже и забыл, что можно опираться на собственную биографию.

— А ты? Ты пишешь коммерческие треки?

Дэхви неуверенно повел плечом:

— Ну, я пытался. Тут есть… кто-то вроде куратора для новичков. Роун, Пэгун и Ынсоль работают сами, отчитываются только перед начальством, а всех остальных курирует Ли Ихван, он проверяет наши песни, дает советы. Если что-то кажется ему стоящим, это начинают предлагают другим агентствам в качестве демо, либо придерживают для New Wave. У меня кое-как приняли две песни, они немного побродили по агентствам, но покупатель не нашелся, так что они вернулись ко мне. Ихван-ним сказал, что нет яркого образа и цепляющего хука.

Хару кивнул. Он понимал, о чем говорит Ихван. Хук — это самая запоминающаяся часть песни. Обычно это припев, но не обязательно — это может быть необычный бит всего трека, либо какие-то строчки в куплете, либо мелодия дэнс-брейка, а иногда и вступление. Отсутствие хука, как понял Хару, — это главная проблема начинающих создателей музыки.

— А ты спрашивал совета у Роуна? — спросил Хару.

У Дэхви вырвался немного безумный смешок:

— У Роуна? Как бы тебе сказать… Он не особо-то любит обучать других. Боюсь, что в меня может что-нибудь полететь.

— А Бэкан?

— Он тоже из касты неприкасаемых. Гениальный композитор — так про него здесь говорят. Обычно работает только с Пэгун, с другими почти не разговаривает.

Хару задумчиво кивнул. Он никогда не задумывался о структуре подчинения в Encore. С другой стороны — все песни для группы пишет либо Роун, либо Пэгун. Бэкан помогает им обоим со сложными музыкальными композициями, Ынсоль — с рэпом. Но сонграйтеров в агентстве больше, они что-то пишут, продают на сторону… и никак не контактируют с группой. Выходит, что писать песни для действующих групп — это привилегия, доступная лучшим из лучших. И Дэхви в их числе нет.

При этом хотелось немного помочь ему. Да, Хару не обязан — не его вина, что Дэхви передумал становиться айдолом, он к этому вообще никакого отношения не имеет. Но почему-то он все равно чувствовал, что обязан Дэхви. Было ощущение, что без Хару состав группы Black Thorn мог бы быть совсем иным. Без его «поддержки» Чанмин не набирал бы так много голосов и место главного рэпера могло бы достаться Дэхви. Это все еще не вина Хару, но противное чувство вины не уходило.

— Знаешь, у меня абсолютный слух и я последнее время много работаю с Роуном и Пэгун. Включай, что у тебя есть, я послушаю и попробую помочь.

— Серьезно? — удивился Дэхви. — У тебя же завтра наверняка расписание…

— Не спал много, нечего и начинать, — отмахнулся Хару. — Я только пошлю менеджера за кофе. Будешь что-нибудь?

— Нет, спасибо, — поспешно ответил Дэхви и подъехал ближе к ноутбуку, — Кстати, очень многие обсуждают тот факт, что ты работал с Роуном. Говорят, ты даже музыку его исправлял?

— Эм-м, — удивился Хару, — А это-то откуда известно?

— Ынсоль рассказал Бэкану, Бэкан — своему другу, тот — остальным… Ну… у нас тут любят сплетни, особенно про Роуна. Раньше он бесился, если кто-то начинал критиковать его мелодии. Говорят, именно из-за этого он с Пэгун больше и не разговаривает.

Хару удивленно покачал головой. Он заметил, что Роун и Пэгун подчеркнуто избегают общения, но никогда не спрашивал о причинах такого поведения. Они уважительно относятся к творчеству друг друга, но… характерами не сошлись, наверное.

Дэхви быстро все подготовил и начал включать Хару демо. Первая вторая — очень блеклые, без ярких кусков. А вот в третьей было что-то интересное.

— Вот тут, в припеве, — остановил Хару, — Что это за музыка?

— Это сэмпл. Включить отдельно?

Хару кивнул. В этом отрывке какие-то трубы, или саксофон, очень интересное звучание. Оно немного в ретро-стиле. Этот яркий проигрыш зациклен — играет мелодия на двенадцать тактов, потом поверх этой же мелодии —