— Ну, здравствуй, — медленно проговорил он, внимательно глядя на неё, и в его голосе прозвучала горькая усмешка. — Я же тебе говорил… Ещё и меня втянула. Теперь мы с тобой в одной лодке, дорогая.

Она попыталась что-то сказать, но рот был плотно зажат железной рукой воина. Ла-Вия только промычала в ответ. Тогда воин наклонился к её уху и прошептал холодным, изменённым магией голосом:

— Я отпущу тебя, чтобы ты могла говорить. Попытаешься закричать — перережу тебе глотку. Ясно?

Сердце Ла-Вии бешено колотилось. Она закивала, пытаясь скрыть свой ужас. Воин медленно достал длинный кинжал и слегка прижал его к её шее. Лезвие было острым, и она сразу почувствовала, как холод металла проник через кожу, хотя он не порезал её. Это был недвусмысленный сигнал: попытки сопротивления бессмысленны.

Когда хватка ослабла, Ла-Вия, больше не выдержав, упала на пол. Её ноги буквально подкосились от страха.

— Вставай, — небрежно бросил ей эльф. — Теперь и я заинтересован в том, чтобы ты довела дело до конца. Меня тоже не отпустят, пока ты не сделаешь то, что должна была сделать ещё в прошлый раз.

Она попыталась подняться, но колени предательски дрожали. Второй воин, не выдержав этой беспомощности, подошёл, грубо схватил её за воротник, поднял и усадил на старый скрипучий стул напротив эльфа.

Ла-Вия попыталась взять контроль над собой, но тело будто не слушалось: дыхание сбивалось, руки тряслись. В воздухе повисла напряжённая тишина, и даже стены, казалось, давили на неё.

Эльф долго молчал, изучая её взглядом, а потом тихо, сквозь стиснутые зубы, произнёс:

— Если хочешь жить, ты сделаешь это. Иначе мы все погибнем. От тебя сейчас зависят три жизни: твоя, моя… Ну, а чья третья, ты догадаешься сама.

Слова эльфа прозвучали как приговор.

Ла-Вия затряслась, а по щекам потекли слёзы. Слёзы страха и безнадёжности.

— Я… — дрожащим голосом начала она. — … всё… сделаю…