— Точно белая обезьяна, — согласился и тот.

Смотрю на обоих пристально.

— Он что? Нас понимает? — Ахнул дальний.

— Не думаю, посмотри, какой он тупой, — отвечает мой сосед.

— Воины, — обращаюсь сдержанно. — Давайте уважать друг друга. Если что–то не нравится, решим на поединке.

Глазами захлопали, покраснели.

А тем временем кто–то заиграл на гуцине очень умело. Всё желание ругаться у воинов отпало, многие обернулись посмотреть, кто же так красиво играет. А это Мейлин! И нарастает мелодия, нарастает мощь, нарастает прекрасное, цепляя струны души. Народ дышать перестал, птицы замолчали.

Я в шоке. Не думал, что из такого инструмента может исходить такая чувственная и гармоничная музыка. Цзышан в заднице, Мейлин лучшая.

Когда она завершила. Секунд пять длилась гробовая тишина, только ветер завывал слегка. А затем я первым стал аплодировать:

— Браво, госпожа Мейлин! Браво! Давно я не слышал столь прекрасную мелодию! Как воин с севера, не вылезающий из кровавых и жестоких битв, могу сказать, что ваша музыка способна остановить врага не хуже любого меча и лука. Браво!

— Спасибо за похвалу, гун Ярослав, — поклонилась мне цаца демонстративно.

— Гун? — Ахнули воины, и засуетились барышни. — Он на нашем говорит⁈ Он слышал…

Третье занятие после перерыва — это вышивка. Тут аж на два с половиной часа бабской ерунды, я весь извёлся. Кое–как дотерпел, потом наступил перерыв на обед, где барышни кушают отдельно, а мы, воины отдельно.

Теперь все сидят, молча, на меня поглядывая украдкой. Некоторые всё ещё оценивающе. Пара придурков с превосходством. Особенно воин Цзышан.

После обеда занятия по чайной церемонии, затем по каллиграфии. После таких уроков сложилось впечатление, что китайцы сами себе только проблем напридумывали.

Так день до вечера и дотащился еле–еле. По Мейлин не скажешь, что устала. И мне негоже выть, что задолбался стоять в оцеплении в окружении всяких невеж. Держимся молодцом до самого поместья дядюшки Цяо.

Через пять дней начинаются экзамены. Надеюсь, ничего не случится. Хотя предчувствие дурное…

Всё семейство встречает Мейлин внутри. Хозяйка с дочерями берут цацу в оборот и удаляются, видимо, послушать сплетни. Шан уходит с ними, уже как законная служанка госпожи. А я на министра смотрю вопросительно.

— Как и обещал, я привёл вам мастера по артефактам и магическим вещам, — произнёс тот и представил мне Юншэна. Статного и умного на вид дедулю в зелёном шёлковом кафтане. Который оказался заместителем главы императорского дома магии.

Ещё когда приехал в столицу сразу озадачился проблемой по поводу трофейных магических вещей. Но выяснилось, что лавок тут не водится. Всё у них при императорском дворе. Или на чёрном рынке. Однако есть специальные мастера, которые готовы оценить вещи по достоинству и даже купить.

Далеко не для всех такая привилегия, а с иноземцами вообще запрещено сотрудничать. Но министр пошёл мне на встречу, дав специалиста в моё полное распоряжение. Вместе с ним я и пошёл в наш гостевой дворик, мысленно потирая ладоши.

Сестрицы, сидящие деловито на крыше, видели меня ещё на въезде, поэтому для них не стало неожиданностью, что нагрянул.

В своём дворике устроил целое представление, доставая из воздуха всё имеющееся китайское барахло с мастеров. Если при встрече Юншэн посмеивался над тем, предполагая, что ему может предложить иноземец, то когда я вывалил мечи, шляпки и плащи, его узенькие глаза расширились до анимешных.

Безусловно, больше всего внимание привлекло барахло тигрового мастера Ляома.

А когда я подтвердил, что убил его, показав табличку, старик чуть на задницу не присел, сзади Гайя подстраховала. Мало того, что Юншэн от моих девок оказался в восторге, так теперь и от меня, кардинально изменив своё отношение.

В первую очередь меня интересовала не продажа оружия, а чем заменить «Морозко». Меч сам по себе хорош, особенно в массовой драке. Когда же нужна ювелирная точность, с ним мне не очень удобно. В режиме ускорения магия тормозит, и это раздражает.

До поздней ночи Юншэн разбирался с барахлом повергнутых мастеров. Вместе мы разложили их по силе. Попутно я разобрался, как работают мечи, зачем плащ и шляпка в комплекте. На самом деле ничего сложного, всё это усиление мечей, увеличение скорости и эффект дополнительной прочности.

Когда я показал старику браслеты, амулеты и кольца, он взвыл, что стоит всё это отложить до завтрашнего дня. Видите ли, спина у него ноет. Что и следовало ожидать, потому что он много на бумагу записывал, согнувшись в три погибели.

Но я всё же настоял на том, чтоб он взглянул на некоторые вещицы, от которых веяло больше, чем от остальных.

Сердечно пообещав, что завтра продолжим, Юншэн свалил под ночную трель сверчков. А я перешёл ко второму этапу:

— Ну что мои милые сестрицы, будем усиливаться?

— Мне и так хорошо, — пробурчала Гайя, хмуря нос.

— Пожалуй, я бы взяла вон тот амулет, — поддержала меня Ру, поглядывая с полуулыбкой. — И нефритовый браслет на резерв мне бы пригодился.

Вот это другое дело! За последние месяцы жрица сильно пересмотрела своё отношение к магическим вещам. И это радует.

— Забирай два, — предложил ей.

— Возьму и два, — пожала плечами Ру.

На резерв браслеты тут не сильно круче, чем мой, усиленный кристаллом, даже у самых крутых мастеров. По пятнадцать–двадцать единиц дают. Но Руяне самое то, плюс сорок единиц к резерву — это огромная прибавка. Теперь можно больше лошадей опрокидывать и птиц ловить. Вдобавок предложил ей плащ железного мастера Юхо вместе с бронёй. Перстень его дал, чтоб разобралась, как неуязвимостью пользоваться и стоит ли с бабочками связываться. Попутно Шан об этом расспросим, это она подсказала, где ахиллесова пята у Юхо.

Осознавая, насколько мне важно их благополучие и эффективность, жрица кочевряжиться не стала.

— Гайка, — переключился на более капризную напарницу. — А ты забирай два меча бамбукового мастера, плащ и шляпку. Теперь ты будешь бамбуковой мастерицей. Ну–ка попробуй так же хитро улыбнуться.

— Дурацкая шляпка, — фыркнула Чернявка, не разделяя моего юмора.

— Тридцать процентов к скорости движений, не?

— У меня резерва мало.

— Браслет, — подсказывает Ру. — Протягивая нефритовый, с впаянными камушками.

— Хрен отмажешься, — посмеиваюсь.

Гайка закатывает чёрные глаза. Вижу, что просто капризничает.

— Кинжалы хочу, — бурчит, посматривая в сторону с обидой.

— Тигрового мастера бери, — предлагаю.

— И возьму.

Сам же решил осваивать клинки Ляома,