— Уверен, — ответил я, хотя сердце билось как бешеное. — Морозовы жадные. Они не смогут устоять перед видом открытых ворот.

В войске врага что-то изменилось. Авангард начал выдвигаться вперед — человек тридцать воинов в самых лучших доспехах под командованием самого Глеба.

— Начинается, — прошептал я.

Снег продолжал падать, укрывая мир белым покрывалом тишины, но под этой обманчивой тишиной копилась смертоносная энергия — словно перед ударом молнии.

— Готов? — спросил Ярослав.

— Готов, — кивнул я, глядя, как приближается враг.

Последняя битва за честь рода Соколовых вот-вот должна была начаться.

Авангард Морозовых медленно приблизился к воротам и остановился. В свете факелов я мог различить лица воинов — напряженные, но полные уверенности. Они ждали.

Глеб Морозов поднял руку, и его отряд замер в полной тишине. Только позвякивание доспехов нарушали ночную тишину.

Я посмотрел на Ярослава. Княжич кивнул, и мы оба перевели взгляд на стену у ворот, где должен был появиться Борислав.

Через несколько секунд на зубцах стены показалась темная фигура в длинном плаще с капюшоном. Борислав двигался неторопливо, играя роль осторожного предателя, который боится быть замеченным.

— Вот он, — прошептал Ярослав.

Он поднял факел и медленно, отчетливо трижды махнул им из стороны в сторону. В свете пламени его фигура казалась зловещей и таинственной.

Внизу Глеб Морозов выпрямился в седле. В свете факелов его доспех с выгравированной волчьей головой на груди, казалось, впитывал свет, делая фигуру князя еще более массивной и грозной. На его лице, до этого напряженном, больше не было и тени сомнения. Вместо этого появилась предвкушающая усмешка. Старый волк почуял близкую кровь.

Авангард пришел в движение, но не бросился в атаку, а осторожно приблизился к воротам. Морозовы были умными воинами — даже получив обещанную помощь, они не теряли осторожности.

— Тихо, — послышался голос Глеба. — Никого не будить. Пусть спят до последнего момента.

И тут раздался звук, который мы все ждали — тихий, но отчетливый скрежет убираемого засова. Этот звук эхом отозвался в ночной тишине.

Ворота начали медленно приоткрываться.

Сначала появилась тонкая полоска света от факелов, потом она расширилась, превратившись в узкий проем. Потом ворота распахнулись шире, открывая вход в крепость.

— Боги! — громко прошептал один из Морозовых. — Действительно открыли!

— Тише! — шикнул на него Глеб, но сам едва сдерживал ликование.

Я видел его лицо в свете факелов — глаза горели торжеством и жадностью. Он думал, что победа уже в его руках.

— Вперед, — негромко приказал он своему отряду. — Небольшими группами. Первые двадцать — со мной.

Элитные воины Морозовых направились к открытым воротам. Они двигались осторожно, но без страха — кто будет бояться входить в беззащитную крепость?

— Смотри, — прошептал мне Ярослав, — как они уверены в себе.

— Скоро эта уверенность их убьет, — холодно ответил я.

Первая группа исчезла в темном проеме ворот. За ними последовала вторая. Потом третья.

Глеб Морозов ехал в середине группы, оглядываясь по сторонам. Даже сейчас он сохранял осторожность — слишком много битв было за его плечами, чтобы полностью расслабиться.

— Странно тихо, — сказал он одному из капитанов. — На скрип ворот уже должен был прибежать дозор с другой стены.

— Всеволод обещал, что охраны не будет, — ответил тот. — Видимо, сдержал слово.

— Возможно, но все равно настораживает.

Они миновали ворота и оказались во внутреннем дворе крепости. Здесь их встретила абсолютная тишина — никаких часовых, никаких признаков жизни.

— Слишком просто, — пробормотал Глеб, оглядывая темные стены, окружавшие двор.

— Вы хотели легкой победы, — сказал капитан. — Вот она.

— Да, но…

Морозов не успел договорить. В дальнем конце двора что-то блеснуло в свете факелов. Потом еще раз. И еще.

— Что это? — спросил кто-то из всадников.

— Оружие, — мрачно ответил Глеб, наконец понимая, что что-то идет не так.

Из тени в противоположном конце двора стала выступать стена щитов. Медленно, неумолимо, как движется поднимающаяся вода.

— Засада! — крикнул один из Морозовых.

— Всеволод нас предал! — воскликнул другой.

— Нет, — холодно сказал Глеб, хватаясь за меч. — Это мы попали в ловушку.

Тяжелая пехота Соколовых заняла позиции в дальнем конце двора, отрезая отряду Морозова путь в глубь крепости. Их было не так много — человек сорок, но в узком пространстве это не имело значения.

— Что будем делать? — спросил капитан.

Глеб огляделся. Ворота за их спиной все еще были открыты — путь к отступлению свободен, но впереди стояли враги, которых нужно было смести, чтобы захватить крепость.

— Смять их! — крикнул он, поднимая меч. — Это всего лишь жалкий очаг сопротивления! У нас нет права разворачиваться назад!

Морозовы с воинственными криками бросились на стену щитов. В тесном пространстве двора завязалась жестокая рубка — звон металла, крики раненых.

Наверху, на стене, я и Ярослав наблюдали за развитием событий.

— Идеально, — прошептал княжич. — Они полностью увязли в бою.

— И не смотрят наверх, — добавил я, видя, как враги сбились в плотную группу, сосредоточившись только на противнике перед собой.

Во дворе бушевал настоящий ад. Морозовы, зажатые в узком пространстве между воротами и стеной щитов, яростно атаковали нашу пехоту.

Глеб Морозов рубился в первых рядах, его меч сверкал в свете факелов. Рядом с ним сражались его лучшие воины — закаленные в боях ветераны, которые не привыкли отступать.

— Вперед! — кричал Глеб, пытаясь прорвать строй наших пехотинцев. — Это всего лишь горстка! Смести их!

Но наша тяжелая пехота держалась стойко. Действие снадобья превратило обычных воинов в неутомимых бойцов — они не чувствовали усталости, их движения были быстрыми и точными, а страх полностью исчез.

Капитан Мирослав командовал обороной, его голос гремел над шумом битвы:

— Держать строй! Не дать им прорваться! За род Соколов!

Щиты смыкались плотнее, копья выставлялись вперед. Морозовы бились с отчаянием обреченных — они понимали, что попали в ловушку, но единственный путь вперед лежал через наших воинов.

— Господин, — крикнул один из капитанов Морозовых, — может, лучше отступить? Мы еще можем уйти!

— Нет! — рявкнул Глеб, парируя удар копья. — Если мы отступим сейчас, все пропало! Вперед, только вперед!

Он был прав в своей отчаянной логике. Морозовы поставили все на