Не заставляя просить себя дважды, я подхватил под локоть княгиню Разумовскую и вместе с ней направился к выходу.

— Я не могу поверить… Виктор… Марта… Как же так? — прошептала Марго, вытирая слезы.

Она сидела на скамье возле центрального входа в госпиталь, уставившись невидящим взором в мокрый после дождя асфальт. Я стоял рядом и смотрел на нее.

— Я сердцем чувствую, что эта старая ведьма что-то замышляет. Я не собираюсь отдавать ей Софью.

Да и я не собирался этого делать. Что-то внутри буквально орало об опасности. Но я пока не видел тех шагов, которые должен был предпринять на пути избавления юной баронессы из когтей ее злой тетки. А еще у меня дома сидел Воронцов. Как и когда ему рассказать о случившемся? Он ведь однозначно захочет увидеть Софью.

— Маргарита Павловна, — я автоматически перешел на официальный тон. — Вы знаете поверенного барона Гроффа.

— Нет, но могу навести справки, — Разумовская подняла на меня глаза. — Зачем он тебе?

— Ну, во-первых, — протянул я, присаживаясь рядом с княгиней, — я хочу узнать, действительно ли Виктор Викторович не оставил никаких распоряжений относительно Софьи в подобном случае. А во-вторых, мне бы очень хотелось узнать, оставил ли барон завещание.

— Ты думаешь…

— Я подозреваю, что авария могла быть не случайной. Ведь Гроффы обычно пользовались услугами водителя. А в этот раз за руль села сама баронесса.

Прекрасные глаза Марго затопил ужас.

— Подстроена? Чтобы убить Гроффов? Евгения?

Я молча кивнул.

— Но зачем? Виктор жил не богато. У него кроме особняка и небольшого счета в банке не было ничего.

Родовое поместье, которым владеет его сестра, стоит не меньше.

— Ну, если соединить две небольших горстки зерна, будет не две маленькие, а одна большая. Два дома лучше, чем один. К тому же у Виктора Викторовича было кое-что, весьма ценное. За что некоторые заплатили бы хорошие деньги.

— Империй?

— Евгения Викторовна была на твоем приеме. Она вполне могла узнать от самого Дорохова или еще от кого-то, что месторождение империя весьма лакомый кусок, который можно продать за большие деньги. Но пока у меня нет доказательств.

— Тогда тем более Софью нужно спасать! Что нам сейчас нужно делать?

— Попробуй найти поверенного Гроффа. А я поеду домой.

— Алексей… Даша… — Разумовская зажала ладошкой рот.

— Я сам не представляю, как им это сказать. Куда тебя подвезти?

— Не надо, — Марго поднялась со скамьи. — Я вызову водителя. Мы и так почти выдали себя.

Я кивнул, но все же дождался пока за Разумовской приедет машина. Затем, сев в кабриолет, взял телефон и нашел номер Никиты.

— Тим, ты где? — голос друга прозвучал почти обижено. — Нас, значит, дома посадил, а сам развлекаешься?

— Ник, Воронцовы рядом? — у меня не было желания объяснять, где и с кем я провел это время.

— Нет. Лешка в библиотеке изучает какие-то старые газеты, а Даша что-то готовит вместе с Надеждой, — ответил Остапов, и вдруг, понизил голос до шепота, — Что произошло?

— Семья Гроффов разбилась на машине. Барон и его жена погибли, Софья в больнице. Но выживет ли она, пока не ясно. Врач говорит, что все решится в ближайшие сутки.

Я сам удивился, насколько мой голос прозвучал бесстрастно. Хотя внутри все клокотало. С минуту трубка молчала.

— Я сам им скажу, можно?

— Да, пожалуйста, я буду благодарен, если ты сделаешь это за меня.

— Тим?

— Да, Ник? — я устало потер глаза и откинулся в водительском кресле.

— Я тебя не вижу, но слышу твой голос. И кроме печали, я чувствую в нем ужасное напряжение. Может, расскажешь, в чем дело?

Друг-энергетик — это благословение или проклятие? Можно ответить на этот вопрос по-разному, но в тот момент я был рад, что Никита научился так считывать меня.

— У меня есть подозрение, что авария была подстроена.

Вновь пауза.

— Жданов оставил мне свой номер. Позвоню ему, попрошу помочь. Взамен пообещаю свою тушку в рабство после окончания университета.

— Ник…

— Если за случившимся действительно стоит преступление, то виновные должны быть наказаны. Ради этого я постараюсь быть убедительным. А ты, пожалуйста, держи в курсе, как дела у Софьи.

Я едва открыл рот, чтобы поблагодарить друга, как из трубки донеслось:

— Черт… Лешка, ты давно тут… — короткие гудки оборвали фразу.

«Дакхр! Мико, ты не владеешь способностью перемещения в пространстве?»

«К сожалению, нет», — вздохнула магия.

Я кинул телефон на пассажирское сиденье и завел мотор. Несмотря на поздний вечер, дороги были забиты. Думаю, я нарушил почти все существующие правила, пока добирался до особняка. К счастью, патрулей на улицах не было, и остановить меня в моем безумном стремлении оказаться дома как можно скорее было некому.

Холл встретил звенящей тишиной.

— Никита! — крикнул я, быстрым шагом направляясь к лестнице.

— Они в комнате Алексея, — ответил мне голос Игната со второго этажа, а через мгновение на лестнице появился и сам встревоженный гувернер. — Тимофей, что случилось?

— Барон Грофф и его жена погибли в аварии, Софья в больнице, — бросил я, пробегая мимо него.

Я рывком распахнул дверь Лешкиной комнаты и едва не снес Никиту, который стоял в дверях. Тот молча отступил в сторону. Воронцов лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку и редко всхлипывая. Рядом, положив ладонь на плечо брата, сидела заплаканная Даша. По ее сосредоточенному взгляду и напряженной спине, я понял, что сейчас она была не сестрой и подругой, а магом-энергетиком за работой.

— Я не успел позвонить Жданову. Лешка подслушал наш разговор… Пришлось объясняться, — шепнул Никита.

— Попробуй еще раз.

Остапов кивнул и молча вышел.

— Леш… — тихо позвал я, подойдя к кровати и примостив пятую точку прямо на пол.

Воронцов тут же сел, растерев ладонями слезы по щекам. Дашка выглянула из-за брата, одновременно полная печали и готовая в любую секунду прийти на помощь.

— В какой больнице Соня? Мне нужно ее увидеть! — затараторил Воронцов, шмыгая носом.

— Нет, Алексей, — твердо сказал я. — Я не скажу тебе этого.

— Почему⁈

— Потому что тебя все равно не пустят в реанимацию.

Я не собирался говорить Воронцову про свои подозрения относительно случайности аварии и про то, что Евгения Грофф собирается стать опекуном Софьи. По крайней мере, пока. Сейчас мне нужно было чтобы он не наделал глупостей и не спровоцировал старую баронессу на решительные действия. Я никогда не был влюблен,