Я не стал спорить. Сегодня еще есть чем заняться: допропалывать оставшуюся часть сада и попытаться прорастить те семена, которые я собрал. Чем быстрее они вырастут — тем быстрее я получу возможность их продать.

— Но учти — это больно. — Грэм поднял палец вверх, — Очень больно. Кожа будет гореть, как от кислоты. Некоторые молодые охотники не выдерживают и бросают на полпути и просто копят на мази и эликсиры, которые не такие едкие. Так что слова-словами, но ты попробуй выдержи сначала.

— Я выдержу, — сказал я с уверенностью.

А я знал, что выдержу, потому что нет другого варианта, я должен выдержать и стать сильнее, чтобы не ощущать себя в этом мире магов и монстров физической силы беспомощным щенком, как я это ощущал сейчас.

— Ладно-ладно, посмотрю я на тебя после первой закалки.

Была еще одна вещь, которую нужно «закинуть» осторожно — это мои эксперименты по варке. Лучше заранее подготовить Грэма к тому, что у меня с открытием Дара начало получаться варить отвары. То есть он уже знал, что я пытался их варить. Но ничего не знал о «качестве». Кажется, он хотел взглянуть на них? Кроме того, я видел эти прожилки, эту черную хворь, и понимал — даже мои слабые отвары могут чуть улучшить состояние Грэма, а для этого он должен признать, что они неплохие и начать принимать. Это было самое важное.

— И еще, дед… За хороший отвар, даже восстанавливающий, можно ведь получить неплохие деньги?

— Ой, Элиас, — начал злиться Грэм, — Какой еще «хороший восстанавливающий отвар»? Ты знаешь только состав. И то, скорее всего, набросал всего в котелок и ждал когда получится что-то путное. Даже зная состав, невозможно повторить качество, которое может «выжать» из тех же ингредиентов опытный алхимик.

— У меня есть… — я запнулся, подбирая слова, и выдавая, увы, ложь, — у меня есть чутье, дед.

— Что за бред, — разозлился он, — Не может быть у тебя чутья!

— Но я чувствую как… правильно смешивать травы, пусть и не сразу. Чувствую, что вот это первым можно положить, а вот это нет.

— Ты говорил, что сварил отвар? — сказал он, — Давай, неси сюда. Я посмотрю, что ты там наварил.

Я вышел, схватил склянку с готовым отваром, вернулся и протянул Грэму.

— Вот. По моим ощущениям он вышел неплохой.

Не могу же я ему объяснить, что у меня есть способ оценки отвара. И я точно знаю, что качество отвара не хуже, чем было у него.

— «Неплохой», говоришь? — иронично переспросил старик, и взял склянку.

Повертел в руках, поднял, всмотрелся в цвет отвара и вытащил пробку.

А когда понюхал, то его брови поползли вверх:

— Элиас… когда ты это варил?

— Сегодня утром. — ответил я.

— Это… это слишком хорошо для первого раза.

— А это был не первый раз, — фыркнул я, — Пришлось сделать несколько десяток варок и испортить кучу ингредиентов, чтобы получилось то, что ты держишь в руках.

Грэм застыл.

— Тебе хватило терпения на столько варок? — еще больше удивился он.

— Да, хватило, потому что я хочу варить отвар такого качества, чтобы он мог тебе помочь. Хоть немного. Я видел, что тот твой старый отвар вернул тебе чуть-чуть сил. И если ты будешь каждый день его пить, то тебе будет… легче.

Грэм нахмурился:

— Ты же говорил, что чувствуешь травы, и что когда класть, а теперь говоришь, что испортил кучу ингредиентов.

— Так и есть. — невозмутимо ответил я, — С каждой варкой я всё лучше чувствовал ингредиенты и как они могут сочетаться. Мне кажется, что это часть моего Дара — она дает понимание растений и их взаимодействие.

Он еще раз понюхал, а потом сделал глоток. Сначала просто задержал отвар во рту, а потом проглотил, и я увидел, как по его телу через пару секунд пробежала лёгкая дрожь — эффект от отвара, восстановление сил.

— Да уж… качество действительно довольно сносное, — признал Грэм, а потом начал размышлять, — Я об этом не думал… ведь Дар Симбионта по сути травнический, просто… извращенный. А у каждого травнического Дара свои особенности: у кого-то лучше получается выращивать растения, у кого-то — находить редкие виды, а кто-то лучше создает настойки.

У меня было ощущение, что старик пытался убедить сам себя в том, что всё именно так. Что мой Дар, возможно, не так и опасен, что я под его присмотром и что-то подобное.

Старик поднял пустую склянку и неожиданно сказал:

— А ведь если качество этого отвара станет лучше… то хоть за небольшую сумму, но его можно продать.

— И я об этом думал, — признался я, — Кроме того, когда я варю, я взаимодействую с мертвыми растениями, а не с живыми.

Я имел в виду свой Дар, и Грэм это понял.

— Тоже верно… И знаешь, если ты действительно сможешь варить такое и лучше… — Грэм посмотрел на меня серьёзно. — Это меняет многое, Элиас. Очень многое. Хорошие травники всегда в цене. А те, кто умеет создавать качественные настойки и эликсиры без обучения в гильдии… тем более. Гильдия берет свою долю за обучение, за защиту, за… да за всё! Поэтому и цены у тех травников и алхимиков, которые принадлежат к ней всегда высокие.

Он помолчал, обдумывая что-то.

— Но тебе нужно быть осторожным. Гильдейские не любят конкурентов, особенно самоучек. Да, тебя просто так, без повода никто не тронет… Но они хитрые… особенно Марта. А защищать тебя постоянно я не могу.

Я кивнул, понимая подтекст. В этом мире знания охранялись жестко. Рецепты держали в секрете. Гильдии контролировали рынок. И кто-то вроде меня, способный варить качественные настойки без их «благословения», был угрозой их монополии.

Еще одна причина держаться в тени.

С другой стороны, как держаться в тени, если то, что делаешь нужно и можно продавать? Шила в мешке не утаишь.

Грэм поднял свою руку и резко помрачнел. Прожилки черной хвори никуда не делись, они по-прежнему были с ним и убивали его, медленно пожирая его тело.

— Но даже так, если у тебя будет получаться, это не одна неделя, не один месяц. У нас нет столько времени. Тот же Тран придет уже завтра.

Увы, это было правдой, как бы я не хотел убедить деда в обратном, да и самого себя. Но раздобыть десять серебряных