— Это твои друзья выдают, Огибалов и Юрасов, — радостно сообщил мне Дориан, как будто я этого сам не знал. — Кстати, у них уже неплохо получается. Гораздо лучше, чем в самом начале. Можно сказать, что дуэт сложился.

Судя по Лешкиному храпу, в отличие от меня, его эта проблема вообще никак не беспокоила. Ну а у меня оставалось два выхода — либо терпеть, либо снять с них свое проклятье и прекратить этот концерт. Был бы я один в палате, можно было в Берлогу свалить, а так…

В общем, я решил, что буду терпеть. Снимать с них проклятье раньше времени я не хотел. Какое-то время еще покрутился с боку на бок, а затем сам не заметил, как заснул.

Утром Веригин лично осмотрел нас с княжичем, а затем заставил выдуть еще по парочке эликсиров, после которых проснулись мы уже под вечер. Чувствовали мы себя с Нарышкиным прекрасно и оба сильно хотели есть. Хороший аппетит — верный признак того, что все у нас хорошо.

Пока мы с Лешкой наслаждались отличным ужином, который нам принесли прямо в палату, я выслушивал подробный отчет Градовского о том, чем он занимался все это время.

Княжич тем временем копался в своем планшете, изучая последние новости, и лишь время от времени посматривал на меня, когда я задавал Петру Карловичу вопросы. Видимо это ему мешало, так как в конце концов, Нарышкин попросил целителей принести ему наушники, чтобы не отвлекаться.

Я же тем временем узнал от призрака массу новой информации, большая часть которой меня абсолютно не интересовала. Не знаю, как ему это удалось, но Градовский запомнил все разговоры Огибалова практически дословно. Включая разговоры с родителями, Урусовой, друзьями и доставщиками пиццы.

По факту из почти часового обстоятельного доклада, рассказ о интересующем меня вопросе занял всего лишь несколько минут. Главное было вот в чем. Обо мне Артемий разговаривал и с Урусовой, и с Серебряковой.

Как я и предполагал, Прасковья явилась к Огибалову в тот же вечер, чтобы дословно передать наш с ней разговор. Насколько я понял, он остался не в восторге и пообещал забить мне мои слова в собственную глотку. Как по мне, учитывая мелодичные трели, которые постоянно вылетают из его носа, довольно смелое обещание. Хотя, возможно, это было сказано сгоряча и за оставшиеся до окончания проклятья дни он изменит свою точку зрения.

Что касается Серебряковой… Здесь было сложнее. Насколько я понял намерения Алены, эта барышня решила идти до конца и все-таки выиграть этот поединок. Она попросила Артемия каким-нибудь образом раздобыть немного моей крови.

Причем предложила сразу парочку способов. Один из них — мощные сонные чары, заклинанием которых она собиралась снабдить Огибалова. Серебрякова выучила его в «Тирличе» совсем недавно и по ее словам работало оно очень хорошо.

Для реализации этого варианта предполагалось подобрать удобный момент, когда я окажусь один. Затем быстренько отключить меня при помощи чар и взять немного крови. Ей требовалось совсем немного, достаточно было небольшого укола. Причем сделать все это можно было очень быстро.

Интересно было послушать Градовского в этот момент. Особенно когда они обсуждали места, где это можно было устроить. Оказывается, обо мне много знали. Гораздо больше, чем я предполагал. Было неприятно узнать обо всех возможных вариантах, где меня собирались ловить…

Начиная от школьного озера, которое я время от времени обязательно посещаю, и заканчивая моей дорогой на одно из дополнительных занятий. Правда Огибалов не знал, что некоторые из них я временно не посещаю, но сам факт того, что об этом было известно, меня просто возмущал.

Какого черта всем известно куда я хожу и когда? Для чего вообще это кому-нибудь нужно было? Почему, например, мне не интересно кто и куда ходит? Бред какой-то…

Второй вариант, на мой взгляд, был поинтереснее. Согласно этому плану, мне можно было подбросить крохотный артефакт-кровопийцу. Какого-нибудь жучка-паразита, которого можно будет настроить на себя, чтобы отдавать ему команды.

Кстати, Алена пообещала раздобыть такой артефакт для Огибалова, если они остановятся на этом варианте. Мне вот интересно… Чем они там занимаются в этом «Тирличе»? Я вот, например, не в курсе, что у Островской есть нечто подобное, и с подобными артефактами мы не работаем.

— Ну что ты хочешь, специфика учебных заведений, — равнодушно прокомментировал этот факт Дориан. — Не могут же везде учить одному и тому же. Кстати говоря, девчонка молодец, упертая. Мне нравится в каком направлении работают ее мысли. Знает, чего хочет.

Да, я был согласен со своим другом, Серебрякова явно не собиралась сдаваться. Неужели ее отец до сих пор не знает о пропаже, и она хочет сделать так, чтобы он об этом и не узнал?

— Почему ты не допускаешь мысль, что он уже знает об этом и просто потребовал вернуть его вещь любым способом? — спросил Мор. — Я помню этого неприятного господина, и на мой взгляд, от него можно ожидать чего-то подобного.

Тоже верно… Вполне могло быть и так. Жаль, что этого она Огибалову не сказала, и призрак не мог рассказать мне как оно на самом деле. В любом случае, я знал главное — Алена хочет оставить последнее слово за собой. Ну что же, значит нужно сделать так, чтобы она забыла про этот артефакт раз и навсегда.

— Собираешься переломать Артемию ноги, чтобы он не мог к тебе подобраться? — спросил Мор. — Вполне эффективный метод. Может быть, после этого до него что-то дойдет.

— Нет, Дориан, я думаю, что нужно зайти с другой стороны. Переломаю ноги Огибалову, на его месте появится какой-нибудь Юрасов, либо кто-то из Лизуновых или еще кто-нибудь, о ком я даже и не знаю, — сказал я, немного поразмыслив. — Сам же знаешь какая Алена гадина.

— Угу, гадюка еще та, — согласился со мной мой друг. — Яда в ней на целую бочку змей хватит.

— Вот поэтому и нужно дать ей понять, чтобы она забыла о своей идее вернуть артефакт. Намекнуть, что в этот раз она выпавшими патлами не отделается, — сказал я о своем плане. — Градовский говорит, что она ждет ответа от Артемия, значит нужно приставить за ним призрака до тех пор, пока я не узнаю, что он решил.

— Хозяин, если что, артефакт-кровопийцу я могу заблокировать или вообще уничтожить, как только почувствую, — сообщил мне Красночереп. — Ненавижу конкурентов.

— Это хорошо, — ответил я