— И всё же их нет… — страдальчески кряхтя, Борис поднялся на ноги, схватил стакан и героическим усилием воли опрокинул его содержимое в рот. Правда, всё же умудрившись пролить часть алкоголя на пижаму, и так воняющую выпивкой.

— Какое же ты животное… — обречённо пробормотал старший Серебряков. — Как только всё это дерьмо закончится, отправлю тебя в лечебницу. Может, хоть там из тебя человека сделают.

— Да пошёл ты! — неожиданно крикнул на брата Борис и бросил в того стакан. Правда, очередная порция алкоголя подвела мужчину, и хрустальная ёмкость попала не в цель, а в закрытое окно. Последние дни братья предпочитали не открывать его, даже если было жарко.

Раздался звон битого стекла, но никто из Серебряковых на это не обратил внимания. Младший потому, что был пьян, а старший удивлён реакцией брата.

— Это всё твоя вина! И твоей жадности! — покачиваясь и с трудом сохраняя равновесие, произнёс Борис. — Я тебе сразу сказал, что лезть на Антоновых — глупая идея! Да, пусть они сами вроде и затихли, но вот этот Серов… сука… со своими проклятиями. Посмотри! Посмотри, что он со мной сделал!

Борис трясущимися руками дёрнул за шнурок и стянул брюки до самого низа.

— Смотри!

Само собой, смотреть на сморщенное и покрывшееся нарывами «хозяйство» брата Виталий не стал. У него оно само было в таком же состоянии. Если не хуже.

Проклятие, наложенное Серовым, не просто уменьшало «прибор» и вызывало зуд и жжение. Основная проблема была в том, что стоило проклятому начать возбуждаться, как проклятие усиливалось.

И если тот же Борис мог сидеть дома, то Виталий был вынужден посещать множество мест по работе. А деловые партнёры, прекрасно зная падкость Серебрякова на женщин, без красивых секретарш на встречи и не приходили. Вот и приходилось старшему глотать всякую дрянь как не в себя, чтобы хоть как-то заглушить влечение. Что ещё больше подрывало его психологическое состояние.

— Если ты сейчас штаны не наденешь, я тебе твоё «имущество» отрежу вот этим ножом, — Серебряков-старший продемонстрировал канцелярский нож, взятый со стола.

И даже двинулся в сторону брата, будто действительно намеревался привести угрозу в исполнение. Однако не успел, лежащий на столе телефон разразился трелью.

— Господин, мы обнаружили у забора в кустах какого-то человека в чёрной униформе, — раздался в трубке неуверенный голос одного из охранников.

— Слава богам, всё-таки явился, — выдохнул Виталий, взглядом показывая брату, чтобы тот хотя бы штаны натянул обратно. — Проводите его ко мне в кабинет. Он один?

— Э-э-э, да… Вот только, насчёт кабинета я не уверен…

— Это ещё почему? — напрягся Серебряков, услышав на фоне голоса других охранников и звучавшее всё чаще и чаще предупреждение не приближаться.

— Потому что он не похож на нормального, господин. Стоит в кустах, но даже отсюда я вижу, что у него что-то с глазами, а во рту какой-то свёрток… — голос на том конце провода прервался, а после зазвучал куда громче. — Не двигайся! Стой на месте! На месте, я сказал!

Следующим, что услышал Серебряков, был громкий хлопок, прозвучавший одновременно и в телефоне, и снаружи дома.

— Что? Эй, что произошло? — заорал в трубку Виталий. — Меня кто-нибудь слышит⁈ Ответьте кто-нибудь!

Но всю следующую минуту ответом ему служил лишь трёхэтажный мат, забивший все остальные звуки. И лишь потом в трубке послышалось шуршание травы, и зазвучал голос всё того же охранника.

— Господин, он взорвался! Нет, вернее, лопнул! Вышел из кустов, несмотря на приказы, а потом как рванул, забрызгав нас тут всех своей кровью и дерьмом!

— Кто-то погиб⁈ Ранен⁈ — несмотря на шок от происходящего, в голове мужчины сами по себе принялись щёлкать счёты, подсчитывающие убытки из-за похорон или лечения пострадавших охранников.

— Нет, господин! Все целы, Фому слегка контузило, он ближе всех стоял. Но живой, только головой трясёт, — после небольшой паузы доложил охранник, имя которого напрочь вылетело из головы главы рода. — Эй, что там в зубах у этого ублюдка было?

Виталий не сразу сообразил, что охранник говорит это не ему, а когда сообразил и хотел сказать, чтобы никто ничего не трогал, было уже поздно.

— Господин… Тут что-то странное…

От слова «странное» Серебрякову захотелось истерично хихикнуть, но он сдержался и просто спросил:

— Что там?

— Свёрток, что в зубах у ходячей бомбы… В общем, внутри оказались пистолет и записка.

— Что? Что в ней? — до боли в пальцах сжал телефон Серебряков.

— Всего лишь одно слово «Намёк», господин.

— Сука! Сука! Сука! — Виталий заорал на телефон и швырнул его в стену.

После чего подошёл к ничего не понимающему брату и отвесил пощёчину. А потом ещё, и ещё, и ещё… И остановился лишь тогда, когда увидел, что глаза родственника закатились.

Почувствовав, что обуявшая его ярость отступает, Виталий бросил потерявшего сознание брата прямо на пол, а затем уселся за стол. Время истерик подошло к концу, настало время всё обдумать, а потом сделать всё как надо.

Спустя полчаса, когда мысли мужчины окончательно оформились, а охрана убрала всё лишнее с места взрыва, мужчина сделал первый звонок. Само собой в полицию. Конечно, был вариант, что взрыв соседи не слышали, но рисковать Серебряков не хотел.

Ну а второй звонок…

— Доброе утро, — раздался в трубке ненавистный до зубовного скрежета голос. — А я думал, вы что вы на меня обиделись и уже не позвоните. Или мой тонкий намёк для вас оказался слишком тонким?

— Достаточным, — процедил сквозь зубы Виталий. — Я всё понял и хочу договориться…

Глава 17

Иркутск

Владения Серовых

22 июля 2046

Воскресенье

Неделя, начавшаяся со столь удачного визита наёмников и плавно приближающаяся к своему завершению, оказалась чертовски богатой на события. Чего только поход в подземелье стоил. Пусть и низкоуровневое, но всё же. Ну или приглашение на открытие ресторана Островой.

Как бы это ни было удивительно, но мой первый клиент, точнее, клиентка, в этой эпохе, оказывается, не забыла про меня. Просто само открытие пришлось перенести почти на конец месяца. Впрочем, стоит отдать должное женщине, своих слов она не забыла, и в субботу я-таки посетил её новое заведение.

Не сказать, что это было прямо-таки знаменательное событие для Иркутска, чай, не