— Спасибо, — сказал Чанмин.

— Что-то еще? — хмыкнул Хару.

— Так спрашиваешь, будто собираешься выставить мне счет…

— Почти. Хочу наладить… так сказать — атмосферу в нашем коллективе. Я постоянно ощущаю твое недовольство и это бесит не только меня. Мы же раньше нормально общались? Хочу вернуть все в прежнее русло. Так что давай — говори, что ты там еще в вишлисте имеешь.

Чанмин смутился:

— Прости. Я… не очень хорошо умею контролировать эмоции.

— Я тоже. Сходи к психологу — мне помогло.

— Не так уж хорошо, — хмыкнул Чанмин, — Когда ты злишься, это заметно. А то, что ты закрываешь глаза и, кажется, мысленно считаешь до десяти, вообще выглядит жутко. Как будто сейчас досчитаешь, достанешь прямо из воздуха катану и порубишь нас всех на тоненькие слайсы…

Хару от неожиданности аж воздухом поперхнулся: ему вообще-то казалось, что он хорошо скрывает свое раздражение.

— Я постараюсь не срываться на вас, — продолжил Чанмин. — Но мне сложно не злиться, когда то, о чем я мечтал с самого детства, получают другие. Буквально в шаге от меня. И то, что Им Минсо еще продолжает говорить, что они стараются… лично мне это кажется бредом.

Хару пожал плечами:

— А мне нет. Я часто разговариваю с другими айдолами и теми, кто ведет шоу. Продюсеры и инвесторы очень медленно на все реагируют, они старомодны и плевать хотели на чьи-то там чувства. К нам еще нормально относятся, часто группы из небольших агентств, даже если они популярны, вынуждены по несколько лет ходить на мелкие шоу и терпеть скотское отношение стаффа. Ты же и сам знаешь, как часто места в шоу прописаны намертво. На этом знаменитом «Субботнем вечере» вообще ужасно хамский стафф. Шоу-то хорошее, ведущие нормальные, вопросы интересные, но весь закадровый стафф… как будто они без принижения твоих успехов и внешности прожить не могут.

— Там критиковали твою внешность? — удивился Чанмин.

— Увидели все несовершенства — и что кончик носа у меня не острый, и что брови редкие, поэтому частично нарисованные, и что я полноват для айдола, — ответил Хару. — А, и зубы неправильные — клыки надо спилить. И родинку удалить.

Чанмин удивленно уставился на него. Хару пожал плечами: об этих «несовершенствах» ему напоминают с завидной регулярностью, просто редко когда обо всех сразу и настолько уничижительно. Еще любимая тема — сколько операций он себе сделал. И что кожа у него не от природы белая. В общем, придраться можно ко всему. Хару даже немного пугает, что в этот раз на «Субботнем вечере» они как раз внешность и будут обсуждать — это заявлено как общая тема выпуска. Если бы он мог передать «честь» сниматься в этом шоу, он бы с удовольствием это сделал. Но придется терпеть самому.

— Далеко не всегда приглашение означает, что меня уважают, — пояснил Хару, — Чаще всего устроители просто приглашают тех, у кого больше шансов поднять рейтинги. Им плевать на всё, кроме потенциальных заработков.

— Я понял тебя, — кивнул Чанмин. — И постараюсь, правда. Но я слишком долго мечтал о сцене и славе, чтобы не принимать все это близко к сердцу. Некоторые моменты бесят просто до кровавой пелены перед глазами.

— Как мое предложение добавить соло для Шэня?

— Нет, как решение Минсо заменить главного героя в клипе, — тут же насупился Чанмин. — Можно подумать, что нельзя было оставить Шэня в полной версии клипа в начале, а меня — в финале?

Хару пожал плечами:

— Мне кажется, она просто решила, что у каждого должно быть по клипу. И, раз делают сольный момент для Шэня, лучше отдать и все остальное. А ты теперь снимешься в следующем камбеке.

— Точно? — усмехнулся Чанмин. — Тема традиционной корейской культуры, всякая нечисть из сказок… вообще не мой типаж что внешне, что по настроению. В роли кумихо лучше бы как раз Шэнь выглядел. В крайнем случае — ты или Тэюн. Я почти уверен, что в клипе буду сниматься снова не я. Но этот релиз, летний, — абсолютно в моем стиле. Тут даже рэп-партий хватает в песне, я не просто как танцор на сцену выхожу. Но при этом мне не дали проявить себя в клипах, которые мне идеально подходят. Так что не говори, что мне не стоит злиться. Ждать мне теперь еще год, как минимум.

Хару задумчиво наклонил голову. Чанмин, конечно, по-своему прав. В нем нет и тени мистической загадки — кумихо из него получится плохой. Но вот тема этого альбома, с летним отдыхом, коротким романом и постоянными вечеринками — абсолютно его. Да и в песнях у него впервые много партий. В следующем камбеке такого уже не будет, это и сейчас понятно.

— Ты говорил об этом с Минсо? — спросил Хару.

— С Минсо? — удивился Чанмин, — Можно подумать, это что-то изменило бы…

— Сейчас — не факт. Но она нормально к нам относится, может, что-нибудь и придумала бы для тебя, — сказал Хару. — Как она поймет, что для тебя это проблема, если ты ей об этом не говоришь? Лично я вот не знал, что тебе очень нравится шоу Бохёна и что тебя огорчает отсутствие сольных моментов именно в этом камбеке.

Чанмин задумчиво прожевал мясо и ответил:

— Резонно. Я подумаю над этим. Можно, я еще пива закажу?

— Завтра репетиции и фотосессия, — немного ворчливо напомнил Хару, — ты после пива будешь отекший, пробежкой такое убрать не получится.

Чанмин печально вздохнул. Он потряс бутылку пива, пытаясь найти там еще хоть каплю, потом печально сказал:

— Тогда доедаем мясо — и в общагу.

Хару с улыбкой кивнул: они и так почти все съели, осталось по кусочку говядины каждому.

Глава 20

Бочка меда