Хотя сама Томская прекрасно знала, что все нарушения порядка происходят исключительно из‑за Шуйской. Она пользуется своей фамилией, происхождением из княжеского рода и резко усилившимися позициями Шуйских в последнее время.

Отец Ульяне чуть ли не каждый день говорит подружиться с рыжей и попытаться сблизиться с ней. Но на такой шаг она не готова пойти. Слишком огромная неприязнь к этой рыжей выскочке.

Да и Гришка Воронов — он не собственность Шуйской!

И сам может выбрать девушку, с которой ему будет приятно общаться и не только…

Он такой интересный.

Такой загадочный.

Такой необычный.

Особенно в последний год, когда начал ходить исключительно в толстовках и прятаться под капюшоном.

От одних только мыслей об этом Ульяна начала чаще дышать. Ей стало очень жарко и ещё сильнее захотелось найти парня. Ну или Медведева. Они с Гришкой лучшие друзья и везде ходят вместе.

Со старшеклассниками тоже ничего не вышло. Они вообще заявили, что очень даже хорошо, что этих двоих нет на танцах. Иначе они в очередной раз выкинули бы что‑нибудь, и танцы накрылись бы медным тазом.

Дураки, которые вообще ничего не понимают.

Оставалась последняя надежда — та, что собралась в стороне от учеников и общалась между собой. А именно: учителя старших классов, двое завучей, вместе с Азаровой и, почему‑то, школьная медсестра, которая больше была похожа на сухофрукт, чем на человека. Такой старой и сморщенной она была.

Среди учеников ходил слух, что Орловой уже давно перевалило за сто лет. Но отчего‑то все родители были в восторге, когда узнали, что она займёт место школьной медсестры.

И раз другого выбора не осталось, то делать нечего.

— Извините, — начала Ульяна, привлекая к себе внимание.

Один только Андрей Иванович посмотрел на неё нормально. Азарова и вовсе скривилась так, словно перед ней появился живой мертвец. А медсестра даже не обратила на девушку никакого внимания. Должно быть, не расслышала её. Хотя музыка здесь играла совсем тихо.

— Что‑то случилось? — спросил классный руководитель.

— Вы случайно не видели Медведева и Воронова? Весь вечер ищу их и не могу найти.

Повисла небольшая пауза. Андрей Иванович закрыл глаза, и они подёрнулись едва светящейся дымкой, которая исчезла, стоило ему их открыть.

— Они совершенно точно находятся в пределах актового зала. Только не могу понять, где именно. Такое ощущение, что здесь где‑то есть тайная комната или что‑то в этом роде. Ольга Леонидовна, вы случайно ничего не знаете о дополнительном помещении в актовом зале?

— Я же не завхоз, — фыркнула Азарская, снова одарив Ульяну уничижительным взглядом. — Это у Франца Иосифовича нужно спрашивать. Но эти двое могут устроить очередной переполох на ровном месте.

— Значит, не знаете, — не обратив внимания на недовольство завуча, задумчиво произнёс Андрей Иванович. — Что же, Ульяна, в таком случае давай‑ка мы поищем парней вместе. Они мне обещали, что обязательно будут присутствовать на танцах. Давай прогуляемся и вместе посмотрим, там они или нет.

— Я с вами, — безапелляционно заявила Азарова. — Если они снова что‑нибудь выкинут, то даже Александр Михайлович не поможет! Пора уже прекращать поощрять подобное поведение в школе.

— Ну и я тогда с вами, нужно немного кости размять, — зачем‑то собралась медсестра, и, что самое удивительное, никто ей не возразил. Словно она какая‑то большая шишка.

Ульяне ничего не оставалось делать, кроме как пойти следом за взрослыми. Они пошли к сцене, забрались на неё и двинулись к стене, отделанной деревом.

— Максим и Григорий находятся где‑то за этой стеной, — постучав по дереву, сказал Андрей Иванович. — Только как попасть к ним или достать их оттуда, я не знаю.

— Давайте я попробую, — оттолкнув мужчину в сторону, сказала медсестра, и её руки вспыхнули, заставив всех отшатнуться в сторону.

— Любовь Никоноровна, немедленно прекратите! — заявила Азарова, спрятавшись за спиной Ульяны. — Вы рискуете устроить в школе пожар и подвергаете опасности учеников! Это серьёзнейшее нарушение всех мыслимых и немыслимых правил безопасности!

— Как устрою, так и потушу, — даже не подумала отступать медсестра, махнув рукой так, что в стену отлетело несколько язычков пламени и исчезли, едва коснувшись её. — А вот это уже гораздо интереснее. Сдаётся мне, что стена не настоящая. Как там было в той сказке? «Сим‑сим, откройся»?

— Не‑е‑ет! Мои глаза, как теперь всё это развидеть⁈ — раздались перепуганные крики Медведева и Воронова.

Раздались прямо из‑за стены, а через пару мгновений весь актовый зал накрыло яркой вспышкой, заставив всех зажмуриться. И Ульяну в том числе.

Когда она попыталась открыть глаза, то оказалась весьма удивлена и смущена. Андрей Иванович стоял перед ней в одних трусах. Впрочем, вообще все присутствующие были исключительно в нижнем белье и удивлённо смотрели друг на друга.

Музыка прекратилась, и наступила гробовая тишина, которую нарушил истошный вопль Ольги Леонидовны:

— Медведев! Воронов!

— С Томской всё отлично. Ни ваты, ни поролона. С тебя червонец, — практически одновременно с криком завуча послышался голос Медведева.

И только после этого до Ульяны дошло, что эта парочка решила устроить.

Как же хорошо, что она надела новый комплект, привезённый мамой из самого модного и дорогого салона нижнего белья в столице.

* * *

Как там правильно звучит закон Мерфи?

Если что‑то может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так?

В общем, это точно наша с Гришкой тема. Сидели себе спокойно в тайной комнате, ждали подходящего момента, когда все объекты нашего спора окажутся на сцене, ели крекеры.

Ну, Гришка ел, а я наблюдал за ним.

И тут вдруг на сцену поднялась целая делегация во главе с Андреем Ивановичем, и, что нас удивило, Ульяной Томской. Там ещё Орлова была, бывшая жена Каспера, и классный руководитель одиннадцатого класса Кирилл Евгеньевич Комаров. И, естественно, Азарская — без неё никуда.

Ума не приложу, как вообще так получилось, что Орлова произнесла слово активации нашей заготовки. Произнесла его, когда была наполнена силой, и поэтому заклинание сработало совсем не так, как мы планировали. Оно распространилось на всех, кто находился в актовом зале.

Вот так в один момент все старшеклассники получили возможность видеть через одежду.