— Всё достал? — не поворачиваясь, спросил я.

— Всё. Только нужно спешить. У половины завтра выходит срок годности. Но, зная Потапа, могу сказать, что у нас от силы несколько часов.

— У меня тоже всё готово. Пары часов вполне хватит. Ты только следи, чтобы Гирос ничего к нам не занёс, а то эффект может исказиться, и тогда я не ручаюсь за результат.

— Удивил, — хмыкнул Гришка и начал вытряхивать содержимое своего рюкзака.

Зачарованного и способного хранить в себе самые сложные магические ингредиенты. Проверено на сути магии. Которая так же была среди принесённого добра.

Уж не знаю, как Гришка смог пронести её в обход чиновника, ежедневно собирающего, оценивающего и отправляющего этот важнейший ингредиент в столицу.

— Смотри, если ничего не выгорит, то придётся нам ждать до следующего года. А там по‑любому Мира с Ленкой вернутся, и тогда…

Что будет тогда, Гришка не стал договаривать. Да это и не нужно было. Я прекрасно осознаю, какие последствия этого небольшого действа могут быть, в случае если об этом узнает прекрасная половина нашего квартета.

Ленка плохо влияет на Миру.

По крайней мере, последний год.

Или это пубертат виноват?

Короче, не понятно.

Но и мы с Гришкой неплохо так изменились.

Особенно внешне.

Раньше были милыми детками, а сейчас стали угловатыми и несуразными подростками, которые только‑только начинают превращаться в настоящих мужчин.

И что больше всего интересует угловатых подростков мужского пола в четырнадцать лет?

Правильно!

Всё, что касается противоположного пола. Особенно того, что находится у них под одеждой.

В плане другой одежды, конечно же!

Самой первой, что оказывается на теле любого человека.

А не того, о чём подумали вы.

Всё же это уже не первая наша жизнь, и можем немного себя сдерживать. Да и интернет у нас без всяких ограничений и блокировок. Так что вполне уже успели оценить все прелести…

Но то интернет и совершенно незнакомые нам женщины, а здесь. реальность и вполне себе отлично знакомые одноклассницы и старшеклассницы. Особенно несколько из них.

У нас с Гришкой даже список есть, который мы старательно прячем от Ленки и Миры.

— Не бойся, всё получится, и завтра мы разрешим наш спор. Ты главное готовься к проигрышу и тому, что будешь всё лето слушаться меня.

— Ага, щас, уже весь приготовился. Это тебе предстоит стать моим помощником на эти три месяца. Я даже уже придумал тебе первое задание. Пойдёшь с Гиросом гулять по аллее долголетия. Утром, часов в семь.

— Гришка, опять ты за своё, — скорчился я. — Оставь уже бедных стариков в покое. Чего они тебе сделали? Пугай молодёжь, они крепче.

— У них страх слишком жидкий, что ли. Собирать слишком проблемно. А вот у стариков он такой густой, настоявшийся. Даже пары человек хватает надолго. И вообще, после того, как я у них весь страх забираю, старики чувствуют себя гораздо лучше. Даже Мира подтвердила, что это имеет очень хороший терапевтический эффект.

— Да иди ты, терапевт, — отмахнулся я. — Давай лучше закончим, и завтра, наконец, узнаем, кто из наших красавиц мухлюет с ватой, поролоном и другими пуш‑апами, чтобы такие, как мы с тобой, слюнями исходили.

— Заклинание второго круга, которое может иметь непредсказуемые последствия, — произнёс Каспер, но кто его будет слушать, когда на кону возможность заглянуть за грань!

Глава 2

— Вот и прошёл очередной учебный год, — начал речь Александр Михайлович, отчего‑то косясь на нас с Гришкой.

А мы чего?

Мы ничего не сделали. Стояли себе совершенно спокойно, даже рядом с одноклассниками.

Чем старше мы становимся, тем лучше к нам начинают относиться. И даже бояться уже перестали. Понимают, что дружба с нашей четвёркой может принести множество преференций.

Пока только по учёбе или её отсутствию — тут уж как получится. А в будущем одного факта знакомства с нами может вполне хватить, чтобы открывались многие двери.

— Для кого‑то он выдался трудным, кому‑то дался невероятно легко, но я прекрасно знаю, что все вы выкладывались по полной. Трудились не покладая рук и не жалея себя, — продолжил Бродский, не сводя взгляда с нас.

— У меня лицо чистое? — не выдержал Гришка. — Дома тосты с вареньем ел, может, обляпался?

— Чистый ты. Здесь другое. Забыл, на чём специализируется директор?

— Как Мира наша — на магии разума, — ответил Гришка и резко сделал шаг в сторону, оказавшись за спиной Володьки Разина, самого здорового из нашего класса. — Думаешь, он смог узнать?

— Что узнать? — спросила Ульяна Томская, одна из тех, кто фигурировала в нашем споре.

— Что мы физру на прошлой неделе прогуляли, — быстро ответил я и выдернул Гришку к себе, стараясь как можно более убедительно улыбаться директору. — Ульян, всё нормально. Если кого и будут ругать, так это нас с Гришкой. Вы же тогда повелись на наши уговоры. Ведь правда?

— Правда, — немного заторможен prepared ответила девчонка.

Плохо у меня пока получается использовать трюки Скворцовой, но я совершенствуюсь.

— Вот и хорошо, а теперь слушай, что говорит Александр Михайлович, а то на нас уже половина собравшихся косится. Точно влетит, — девчонка кивнула и встала рядом с Володькой, с огромным энтузиазмом прислушиваясь к словам директора. Я же, продолжая улыбаться, заговорил с Гришкой: — Ерундой не занимайся. Не может Бродский к нам в мозги залезть. А даже если и может, то никогда не найдёт там нужной ему информации. Да и наше заклинание никто не сможет обнаружить. По крайней мере до тех пор, пока мы его не активируем. Я надеюсь, ты ключевую фразу не забыл?

— Помню, — кивнул Гришка. — Сим‑Сим…

Мне пришлось срочно закрывать Гришке рот рукой.

— Рано ещё. Или ты хочешь опозориться перед всей школой?

Этого Гришка точно не хотел.

Мы отчётливо понимали, какими последствиями обернётся разглядывание объектов нашего спора. Поэтому делать это необходимо в том месте, где нас никто не увидит.

Не хватало ещё на общешкольной линейке стоять с оттопыренными штанами.

Да и помимо нужных девчонок здесь было полно других представительниц женского пола. Та же Ольга Леонидовна и её подружки.

Бррррр…

Как подумал, что могу там увидеть, так меня сразу передёрнуло. Я даже скривился, что не ускользнуло от Александра Михайловича, на несколько секунд прервавшего свою речь.

Видимо, ожидал, что должно было произойти