Круто. Он понятия не имел.

Гермиона пыталась «помочь» по-своему — предлагала составить для меня график занятий, рекомендовала книги по снятию стресса. Ее правильность и неспособность видеть дальше своего носа раздражали неимоверно. Я не мог им ничего объяснить. Они бы не поверили. Или, что еще хуже, попытались бы вмешаться и только все испортили. Я был один в этой войне.

Дни летели с пугающей скоростью. Прибыли делегации из Шармбатона и Дурмстранга. Я снова видел Крама, Флер. Все шло по накатанной колее, и это вызывало глухое отчаяние. Я был как актер в пьесе с известным финалом, но отчаянно пытающийся изменить свои реплики и действия.

Кубок Огня был установлен в вестибюле. Возрастная линия сияла золотом. Я обходил это место десятой дорогой, но чувствовал его притяжение, как черная дыра, готовая поглотить меня.

В ночь перед Хэллоуином я почти не спал. Я снова и снова прокручивал в голове план действий. Я должен был быть готов. Я спрятал под мантию несколько дымовых шашек, купленных у Фреда и Джорджа — на всякий случай, для отвлечения внимания. Моя палочка была наготове в рукаве, а не во внутреннем кармане.

Вечер Хэллоуина. Большой Зал. Тот же пир, те же лица. Дамблдор. Бэгмен. Крауч-старший. И Муди, его магический глаз впился в меня с самого начала ужина. Я старался не встречаться с ним взглядом, но чувствовал его внимание каждой клеткой кожи.

— Итак, момент настал! — слова Дамблдора прозвучали как приговор.

Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам.

Чемпионка Шармбатона — Флер Делакур.

Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.

Я затаил дыхание. Сейчас. Сейчас все начнется.

Пламя в Кубке снова вспыхнуло. Четвертый кусок пергамента. Дамблдор поймал его. Его лицо. Тот же шок, тот же ужас. Его взгляд нашел меня в толпе.

— Гарри Поттер.

Тишина. А затем гул. Но я не стал ждать.

— Я НЕ БРОСАЛ СВОЕ ИМЯ В КУБОК! — закричал я так громко, как только мог, вскакивая на ноги. Мой голос сорвался, но это было неважно. — ЭТО ПОДСТАВА! Я ТРЕБУЮ РАССЛЕДОВАНИЯ! МНЕ НЕТ СЕМНАДЦАТИ!

Я видел шокированные лица однокурсников, преподавателей. Дамблдор выглядел ошеломленным.

— Гарри, успокойся… — начал он.

— НЕТ! — перебил я его. — Я не сдвинусь с места, пока вы не выясните, как это произошло! Кто-то пытается меня подставить или… или убить! — Я намеренно бросил взгляд на Муди. Его лицо было непроницаемым, но магический глаз бешено завращался.

— Мистер Поттер, мы понимаем ваше волнение, — вмешался Барти Крауч-старший своим сухим, официальным голосом. — Но решение Кубка Огня окончательно. Вы связаны магическим контрактом.

— К ЧЕРТУ ВАШ КОНТРАКТ! — заорал я, чувствуя, как меня начинает трясти. — КТО-ТО ИСПОЛЬЗУЕТ ЭТОТ ТУРНИР ПРОТИВ МЕНЯ!

Муди начал подниматься со своего места. — Поттер, пойдем со мной. Мы все обсудим в кабинете директора. Не нужно устраивать сцен. — Его голос был обманчиво спокоен, но я видел, как напряглись его плечи.

— Я НИКУДА С ВАМИ НЕ ПОЙДУ! — Я отступил на шаг, выхватывая палочку. — ОСОБЕННО С ВАМИ, ПРОФЕССОР МУДИ!

По залу пронесся вздох ужаса. Обвинить Аластора Муди — это было неслыханно.

— Поттер, не будь идиотом, — прорычал он, и его рука потянулась к палочке. — Положи палочку.

— Гарри! — воскликнула МакГонагалл, тоже поднимаясь. — Что ты себе позволяешь?!

Но я уже видел движение. Лже-Муди не собирался ждать. Он сделал шаг вперед.

— Экспеллиармус! — крикнул я, направляя палочку на него.

Одновременно с этим он выкрикнул: — Ступефай!

Наши заклинания столкнулись в воздухе. Красный луч моего обезоруживающего заклятия врезался в красный луч его оглушающего. Произошел взрыв света, отбросивший ближайших учеников. В зале поднялась паника. Крики, визг.

Я воспользовался суматохой. Бросил дымовую шашку на пол. Густой едкий дым мгновенно заполнил пространство вокруг столов. Я нырнул под стол, пытаясь пробраться к выходу.

— Он пытается сбежать! — услышал я крик Каркарова.

— Держите его! — рявкнул кто-то еще, возможно, Снейп.

Я полз, задыхаясь от дыма, сердце колотилось в горле. Мой план провалился. Вместо того чтобы привлечь внимание к проблеме, я спровоцировал хаос и выставил себя сумасшедшим или преступником. И лже-Муди все еще был на свободе, и теперь он знал, что я что-то подозреваю.

Я почти добрался до выхода из Большого Зала, когда сильная рука схватила меня за лодыжку, и я растянулся на полу. Я обернулся и увидел во мраке искаженное яростью лицо лже-Муди. Его магический глаз горел адским огнем.

— Никуда ты не денешься, мальчишка, — прошипел он.

В следующую секунду что-то твердое с силой ударило меня по затылку. Яркая вспышка боли, и мир снова начал меркнуть. На этот раз смерть была не такой быстрой. Она наваливалась медленно, мучительно, под аккомпанемент удаляющихся криков и звука борьбы.

Последнее, что я почувствовал, — это ледяное прикосновение его руки к моему лбу, к шраму.

— Все идет по плану… Темный Лорд будет доволен, — услышал я его тихий шепот перед тем, как окончательно провалиться во тьму.

Темный Лорд… Значит, Волдеморт все-таки замешан. И этот Муди — его слуга. Мои подозрения были верны, но это знание не спасло меня. Вторая смерть. Более жестокая. И снова провал.

Но дневник… Дневник остался. И в нем теперь будет на одну запись больше. Я вернусь. И я буду умнее.

Глава 4. Первый раунд

Пробуждение было столь же предсказуемым, сколь и отвратительным. Резкий рывок, выдергивающий из спасительного небытия, знакомая до тошноты боль во лбу, где залегал шрам-молния — мой вечный пропуск в этот ад, — и мерный стук колес. Хогвартс-экспресс. Снова. В третий раз я оказывался в этом проклятом поезде, в этом тощем, слабом теле четырнадцатилетнего Гарри Поттера, и каждый раз реальность била по мне с новой, изощренной силой.

Я резко сел, оглядывая купе. Рыжий Рон Уизли с энтузиазмом запихивал в рот очередной «котелок с кремом», а Гермиона Грейнджер, с ее вечно умным и слегка осуждающим видом, уже погрузилась в какой-то неподъемный фолиант, наверняка что-то из серии «Расширенный курс трансфигурации для особо одаренных зануд». Их безмятежность, их полное неведение о том, что я уже дважды умер и воскрес в этом кошмарном цикле, вызывали во мне смесь глухой ярости и ледяного отчуждения.

— Гарри, ты чего бледный такой? Опять шрам разболелся? — участливо спросил Рон, отрываясь от своего кондитерского изделия. Его участие, как и забота Гермионы, которая тут же оторвалась от книги с обеспокоенным видом, были фальшивы от начала и до конца. Или, по крайней мере, так я их теперь воспринимал. Они были частью этого спектакля, статистами в моей личной трагедии.

— Просто дурной сон приснился, —