— М-да, тогда покупателей немного найдётся. Цену мальчишки за такое мало кто выложит. Но ты прав, на войне — штука нужная. Там иногда не до счёта серебра, мгновение дороже золота.

— Руса, что случилось? Тебя Митра в макушку поцеловал? Девять стрел из дюжины — в «яблочко»! Да и три оставшихся не сильно в сторону ушли.

— Поцеловал… — усмехнулся я. — И вот эту штуку подсказал. Для лучшего прицеливания.

Ну да, до меня, как до жирафа, но всё же дошло, в чем главное отличие тех арбалетов от этого. Прицела не было! Вот я и смонтировал. Обычное кольцо и одна мушка. Нет, в том арбалете их три было, для разных дистанций. Но мне пока бы хоть вблизи попадать. Вот и попадаю.

— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался Левон. — Объясни!

Я объяснял, а сам думал, что война всё ближе и ближе. Можно сказать, что уже завтра…

Примечания и сноски к главе 20:

[1] Помимо фосфата железа в остатке содержится ещё и оксид кремния. Идут реакции: FePO4 + 4 C = Fe + P + 4 CO и SiO2 + CaCO3 = CaSiO3 + CO2

[2] Температура кипения фосфора ~ 280 оС. Вне реторты шли реакции: 2 CO + O2 = CO2 и 4 P + 5O2 = 2 P2O5

[3] Идут реакции: MnCl2 + K2CO3 + H2O = Mn (OH)2 + 2KCl +CO2 (тут параллельно идёт и реакция образования гидроксокарбоната, но это не важно, он точно так же распадается при прокаливании до оксида марганца) затем Mn (OH)2 = MnO + H2O

2 MnO + O2 = 2 MnO2 и, наконец, MnO2 + 2 KOH + O2 = K2MnO4 + H2O

Затем «цикл замыкается»: K2MnO4 + HCl = 2 KCl + MnCl2 + 4 H2O + 4 Cl2

Марганец возвращается в начало цикла. Хлор идёт на производство бертолетовой соли или хлората натрия.

[4] Гастафет (греч. γαστραφέτηςе, букв. «стреляющий при помощи живота») — ручной арбалет, использовавшимся древними греками. Это изобретение относят к неизвестному времени до 420 г. до н.э. В отличие от более поздних римских и средневековых арбалетов, взвод оружия осуществлялся не непосредственным натягиванием тетивы, а нажатием животом на ползунковый механизм.

[5] Газгольдер (англ. gas holder) — резервуар для хранения газообразных веществ, таких, например, как природный газ, биогаз, воздух и т.д. Существуют газгольдеры переменного и постоянного объёма, а также стационарные и мобильные.

Глава 21

В военном деле я понимаю лишь на самую малость больше, чем ничего. Помню, что «стратегия — это искусство выигрывать войну», а «тактика — искусство выигрывать отдельный бой». Так мне объяснил один из учеников, проведший немало времени в сетевых спорах на эти темы. И я не уверен, что эти термины соответствуют написанному в словарях или в Википедии[1].

Поэтому я честно признаюсь, я не понимаю, почему зимой мы отступали почти без боя, а сейчас почти так же отступают враги. Несколько мелких стычек — и каждый раз поле боя остаётся за нами.

Может быть, дело в том, что нас просто стало намного больше? Нет, и врагов прибавилось, но наша численность выросла неимоверно. Особенно прибавилось лучников и щитоносцев. Приросли численностью воины в доспехах. Нет, не в рыцарской броне, и не в голливудской бронзе. Из средств защиты преобладали доспехи из плотной кожи, чего-то, похожего на войлок и конского волоса. Металлические элементы иногда нашивали на одежду. Куски железа и бронзы, подковы, здешние толстые гвозди, дощечки и кость… Я даже боюсь предположить, откуда наши вояки всё это доставали.

Вот луки были, на мой неопытный взгляд, серьёзные. Но, как бы это сказать? Универсальные, что ли? С таким луком можно было и на серьёзного зверя идти. Хватало и топоров, но, опять же, в основном, универсальных.

Короче, типичная армия, в основном состоящая из пахарей, охотников, рыбаков и пастухов, и лишь слегка разбавленная охранниками караванов и наёмниками, которых прислали родственники из Эребуни. Впрочем, ракеты «показать» пришлось на первой же встреченной «крепости». Я стрелял примерно с полутора сотен метров, и пара ракет всё же промазала, несмотря на солидные размеры цели. После чего ещё пару крепостей нам сдали без боя. А вот дальше…

Догнавший нас отряд был невелик, всего дюжина воинов и двое жрецов Митры. Вернее, одного жреца и младшего служки, помогавшего ему.

Сам я этого определить бы не смог, и даже память Русы не помогла бы — не встречал он их ни разу. Но подсказали окружающие. Отряд весь, целиком ехал на мулах, что по местным меркам было весьма шикарно. Правда, учитывая состояние дорог, не совсем разумно. А ведь у них были ещё и заводные, и вьючные… М-да, жирные гуси.

Едва отряд приблизился ко встречавшему его руководству нашей маленькой армии, вперёд, по знаку жреца, выехал один из воинов, развернул папирус и начал громко зачитывать:

— Именем бога Митры повелеваю! Русе, сыну Носолома из рода Еркатов-речных ожидать с трепетом проверку от главного Храма Царства Армянского к первому дню во году[2]. Ибо дошло до нас, что он распространяет о себе слухи, как об избранном господом Митрой.

Да они что там, охренели⁈ У нас тут война в разгаре! А без меня ракеты пускать никто не сможет.

— Руса, это серьёзно. Не знаю, внук, что за шакал на тебя донёс, но самозванцев жрецы очень не любят! Так что поедем все вместе, да ещё и гонца к родне в Эребуни пошлём.

— А как они могут помочь? Решат жрецы обо мне, что я бяка, и всё! Кстати, а что всё?

— Об этом лучше не думать даже. В тюрьму могут посадить, могут царя попросить казнить. А могут и отравить, с них станется…

Жрецов с их воинами с дороги встретили, угостили, напоили, и спать уложили. И даже пленниц посимпатичнее желающим под бочок уложили. А вот потом мы… Не сказать «говорили». Скорее, тихо шипели друг другу.

— Вовремя эти жрецы нас догнали, — перевёл я тему разговора. — Мы к первому дню едва успеем. Придётся не просто к реке возвращаться, но и к озеру спускаться. Потом подниматься…

— Нет! — огорошил меня дед. — Мы там что-то вроде парома организовали. Лодка на верёвках, протянутых с обоих берегов. Небезопасно, конечно, но мы этим путём воспользуемся. Надо иметь хотя бы пару дней на подготовку к встрече.

— Выступаем! — скомандовал Волк. — Гонец подтвердил, что вождь Еркатов со своим Русой двинулись домой, а войско их союза племён остановило наступление.

И довольно ухмыльнулся.

— Как тебе это всё же удалось? — поинтересовался Гоплит. — Теперь-то расскажи, не тайна же.

— Да, теперь можно. К ним прибыл жрец из храма Митры со служкой-помощником и десятком воинов. И потребовал к дню равноденствия быть дома, дескать специальная миссия из главного Храма прибудет.

— Зачем? — опешил помощник.

— А чтобы разобраться, самозваный он избранник Митры или настоящий.

— Ну, колхов-то и так устроит, и эдак. Сочтут самозванцем — царь его казнит. А признают настоящим — заберут в столицу, в главный Храм.

— Так Храм-то ещё только начал строиться. И вообще. Это местных колхов устроит. А царь Иберии нас совсем для другого подрядил. Захватить и ему доставить. Или ты забыл?

— Это верно! — почесал в затылке громила. — Не додумал я. Нам от этих храмовых священников только помеха, выходит?

— Да не будет никаких храмовников! — заржал Мгели. — Подделка это! Настоящие там только храмовая печать и одежда. Советник расстарался, когда я ему объяснил, что надо. Он же отряд собрал. Эта дюжина нам поможет. Ударят исподтишка в самое сердце, мешая другим Еркатам прийти на помощь своим химикам.

Гоплит только восхищенно покрутил головой, да и пара самых приближенных членов «волчьей стаи» тоже выразила восхищение хитроумностью своего вожака жестами и короткими восклицаниями.

— Дедушка, а зачем всё же паром? Нет, я помню, что там есть участки бурные, а есть поспокойнее. Слыхивал, что иногда озорники с Севана даже спускались на специальных камышовых лодках до самой крепости, что перед водопадом. Но ведь всё равно, опасно это.