— Уф-ф-ф! Слава предкам, добрались!

Можно не оглядываться, это новенький, по прозвищу Копченый. Из местных, получил ожоги при штурме Еркатами первой крепости. Теперь мечтает отомстить, потому и записался в отряд. Хотя награда, конечно, тоже свою роль сыграла.

— И зачем мы тут мокнем? Зачем рискуем понапрасну? — продолжал бухтеть новичок. — Двое уже поранились, одного чудом откачали…

— Заткнись, придурок! — беззлобно ответил ему Гоплит. — Вот ты раньше так умел?

— Я — нет, брат умеет. Но его всё равно заставляют вместе с нами по реке спускаться. Раз за разом. А зачем, если он и так умеет?

— Затем, что он нас учит. Вот сам смотри, тебя почему взяли? Правильно, потому что ты в деревне этих Речных бывал, всё там знаешь. Ты нам рассказываешь и на месте покажешь. А брат учит, как туда добраться. Воины их почти все вперёд уйдут, ну и границы стеречь. А мы мимо — р-раз — на этих лодках и к самому их берегу. Эти идиоты сейчас скалу долбили, бревно в неё вставили, чтобы норию потом на это бревно цеплять. И второе бревно есть, чуть повыше, под вторую норию. Вот мы по этим брёвнам и влезем. Прикинь, красота какая — пять дюжин волков среди неполной сотни оставшихся овец. Порезвимся там, захватим кого нужно — и к своим.

— Русы-то там не будет! Он с войском уйдёт.

— Ну, во-первых, Волк сказал, что будет. Хитрость он придумал, как умника в нужный момент туда вернуть. А во-вторых, и без него там народа хватает, кто разные штучки умеет. Их прихватим. Одна девка его, говорят, умная, жуть просто. Главное только, чтобы её в горячке боя не пристрелили и не прирезали…

— А если сорвётся что? И куда мы уйдём? Враги же кругом!

— Достал ты уже. Севанские нам не враги. Вот там специальный отряд высадится и нам навстречу пойдёт. Потом снова к Севану и на лодках — домой. Понятно?

Копчёный промолчал, но было видно, что он жалеет о том, что ввязался в эту авантюру. «Не выйдет из него „волка“, никак не выйдет!» — подумал про себя Гоплит. — «Но мы их с братом только на одно дело и брали. Помогут умников захватить, а там пусть хоть помирают, нам до того и дела нет!»

С подачей в печь кислорода пришлось повозиться. Нет, вопроса, как его получать, не стояло. Эффективнее всего было бы прокаливанием бертолетовой соли. А вот дешевле — прокаливанием марганцовки. Меньше всего ресурсов тратится. Даже щелочь удаётся повторно использовать. Так что только топливо и труд, потери других ресурсов при таком способе у меня были ничтожны.

Но «напор» кислорода при таком способе был смешным, сантиметр-другой водного столба. А для вдувания желательно иметь хотя бы 0,7 метра, а лучше — полный метр.

Решение было и на этот случай. Газгольдер[5] переменного объема. Эдакий «водолазный колокол». Сначала сливаем из него воду в бассейн, расположенный ниже, создаём разряжение, и кислород из аппарата буквально «засасывается» внутрь. Потом наоборот, подаём воду из бассейна, расположенного выше и создаём нужный напор. Теоретически всё просто.

Вот только кто будет выдалбливать в скале этот самый «Нижний бассейн»? А складывать из камня герметичный сверху купол газгольдера? А складывать из вынутые при долбёжке нижнего бассейна камни в фундамент «верхнего»? А воду снизу вверх качать? Вниз-то она самотёком пойдёт, а вот обратно…

Если вы не знаете ответа, то подскажу — вашему покорному слуге ручки трудить не пришлось. Да и не дали бы. Ни подчинённые, ни дела. А вот присматривать, объяснять и заставлять переделывать — тут да, пришлось от души.

Одно утешало: для моих нужд достаточно было двух кубометров полезной ёмкости. И всё равно, повозиться пришлось от души.

А бригада, обслуживающая печь всё растёт и растёт. Два человека на горелке, двое — на мехах, теперь ещё двое — на газгольдере. Ну и я. И брат рядом — учиться, сменить меня, если устану, вытащить, если что-то пойдёт не так. И София в отдалении — ведёт дневник эксперимента. Всё по взрослому — клепсидры, картон для записей, несколько кисточек и разные краски, подставки для сушки только что исписанных листов… И одна из её девчонок на клепсидрах — подливает воды, вынимает и затыкает пробки. Да, многовато…

Ладно, поехали!

В этот раз мы снова плавили стекло. Когда его масса снова стала похожа на жидкий кисель, я мысленно взмолился: «Пусть всё получится!» и скомандовал начинать подачу кислорода. Нет, не в печь, в заборное устройство мехов. В этой пробе я собирался использовать только воздух, обогащенный кислородом. Температура слегка поднялась, но и только. Всё верно, мало подать кислород, надо увеличить и подачу газа. Пришлось немного «поиграться», но… Есть! Стекло стало совсем жидким, как вода. Ого! Да у меня алюминат кальция «поплыл». Твою ж дивизию! Это же 1600 градусов!!! Да я… Да я теперь всё могу!!!

Слегка снизил жар в печи, ухватил кювету железными щипцами, покрытыми сверху коркой все того же «корунда», и быстро потащил наружу. Где тут у нас оно? Ага, вот, на небольшой печурке широкая кювета с расплавленным оловом. Аккуратно вылил туда стекло, потом велел выключать подачу кислорода. Прикрыл стекло сверху железной крышкой и велел засыпать всё песком. Теория утверждает, что стекло надо «отпускать», то есть охлаждать медленно. В лаборатории я этого добивался регулировкой электропечи. А тут приходится вот так, по-варварски. Даже интересно, что получится?

Впрочем, этого ещё надо дождаться, а тут дядя Азнаур подошёл. Значит, выпью кваску, отдышусь, и будем сталь варить.

— Зачем нам эти гастафеты? — ну вот, теперь возмущается брат Копчёного, сразу видно, что одна кровь. — Тем более такие маленькие? Это не оружие, а игрушки для детей. Настоящему мужику нужно копьё. Или меч. На худой конец — боевой лук!

— То-то и оно, что конец у тебя худой! — проворчал Гоплит.

— Что ты сказал? Повтори!

— Он сказал, что любое оружие достойно, если решает главную задачу! — громко сказал Волк. — Наша задача — не дать поднять тревогу тем, кто может оказаться на берегу. Точнее — убить их, чтобы не помешали быстро подняться наверх. Что толку в мече против человека, который стоит выше тебя на полтора десятка локтей? Да ты при этом ещё и стоишь на пляшущей под ногами лодке! А из этой штучки ты сможешь выстрелить с одной руки, другой держась за верёвку. И даже попасть, если выучен. Поэтому и тренируемся все, ясно?

— Что это ты такое вонючее делаешь, Руса? Мы думали, ты празднуешь. Стекло сварил, сталь сварил…

— Со стеклом пока не ясно, оно остывает. А сталь… Ну что у нас, стали не было?

Не говорить же им, что металлурги моего будущего такую сталь, полученную совместным плавлением железа и чугуна, за «настоящую» не считали. Не поймут. Тем более. Что и я не очень понимал, чем она им не угодила. Сделанные нами слитки «дядька» с подручными утащил к Долинным на испытания, может, после этого и пойму.

Поэтому ответил на первый вопрос:

— Серу делаю. В этом сосуде у меня раствор сульфида калия, мы его для получения серной кислоты используем. А отсюда хлор идёт. Внутри сера и выпадает. Отмою, переплавлю и вдело пущу.

— В какое дело, Руса? У нас война на пороге?

— Вот для войны и нужно. Смотри, эта штучка называется спичкой. Обычная палка, сера и бертолетова соль. Всё, кроме серы у меня уже было. Чиркаю этой спичкой по тёрке и…

— Ого!

Ну да, а тёрка, по сути, битое стекло и красный фосфор. Да, часть фосфора у нас уцелела. Правда, белого, но для химика получить из белого красный не так уж и сложно.

— Да, теперь мне не придётся держать рядом открытый огонь, чтобы поджечь фитиль «огненных драконов». Да и вообще, на войне огонь много для чего пригодится.

— Тогда ладно, внучек, получай свою серу. Дело, и правда, нужное.

— А сколько эти твои спички стоить будут? — вмешался Гайк. — Продавать их можно?

— Можно. Если по серебряному шекелю за полторы сотни брать, будем в прибыли.