Алекс позвонил как обычно, около половины десятого, и я снова окунулась в лёгкую и интересную беседу. Ни он, ни я не вспоминали сказанные утром важные – во всяком случае, для меня – слова и болтали обо всём на свете. Я рассказала о фильме, стараясь не проболтаться о бондиане, которой тут пока ещё нет. Остроумные и уместные комментарии Алекса то и дело заставляли меня смеяться, а потом он поинтересовался:

– И что наш бравый сержант Холмс? Он прилично себя вёл?

– Более чем, – я улыбнулась, – Джастин был мил, подарил мне роскошный букет аж из «FloraFox», напоил чаем в кафе на площади и проводил до дверей.

– И даже не напрашивался в гости? – удивился Алекс, и я тут же насторожилась: неужели мистер Гилмер в курсе того, что Джастин как бы не совсем Джастин и что липовому сержанту нужно было что-то забрать у меня в доме? Или это просто вопрос. Как говорится, «иногда банан – это просто банан».

– Представь себе, нет, – постаравшись не показать своей тревоги, легкомысленно ответила я, – хотя я как вежливая хозяйка его приглашала. Но мистер Холмс оказался более чем джентльменом и не стал компрометировать девушку даже в мелочах.

– Какой замечательный юноша, – согласился со мной мистер Гилмер, – просто удивительно в наше непростое время, когда молодёжь совершенно не думает о такой важной вещи, как репутация.

– Ты сейчас говоришь, как старый дед, – фыркнула я, – можно подумать, тебе девяносто! А кстати, сколько тебе лет, если не секрет?

– А ты с какой целью интересуешься? – тут же ответил Алекс. – У тебя на меня есть виды?

– Конечно, есть, – я улыбнулась, – должна же я знать возраст мужчины, который мне небезразличен.

– Даже так, – в голосе мистера Гилмера снова послышалась та самая хрипотца, от которой у меня мурашки по спине бегали, – раз такое дело, то я не имею права утаивать информацию. Мне тридцать четыре года, Маргарет. Это много или мало?

– В самый раз, – засмеялась я, чтобы скрыть неловкость от собственной смелости, – тогда тем более непонятно, откуда такой скепсис в отношении молодёжи. Ты сам ещё практически она…

– Я рад, что мой возраст тебя не смущает, – негромко проговорил Алекс, – надеюсь, остальные параметры тоже окажутся подходящими.

– Пожалуй, я тоже на это надеюсь, – чувствуя, что неудержимо краснею, ответила я и поспешила уйти от столь неоднозначной темы, – а ты придумал, что возьмёшь в качестве призов? Я бы передала Саймону, и он начал бы работать над первой статьёй. Время-то идёт…

Алекс явно прекрасно понял, почему я так стремительно сменила направление разговора, потому что негромко засмеялся, но тут же послушно переключился на деловую волну.

– Я рассматриваю в качестве основных призов чайный сервиз на четыре персоны, набор дизайнерских кашпо для комнатных цветов, скатерть ручной работы и прочие достойные вещи такого же уровня.

– О, Алекс! – я действительно была приятно удивлена. – У нас ещё никогда не было таких замечательных призов! Я так тебе признательна! Не знаю, как тебя и благодарить!

– Я знаю несколько прекрасных способов, – мурлыкнул мистер Гилмер, – но я расскажу тебе о них при личной встрече, Маргарет.

Сделав вид, что не поняла намёка, я подчёркнуто бодро заявила:

– Ты рискуешь, Алекс! Вдохновлённые твоей щедростью организаторы осенней ярмарки тоже могут попросить тебя выступить в качестве спонсора.

– У них ничего не получится, – моментально отозвался мистер Гилмер, – потому что то, что я делаю, я делаю исключительно ради тебя, Мэгги. Если бы меня попросил кто-нибудь другой, я совершенно спокойно отказал бы. Поверь, у меня и без того полно головной боли и забот. Но ты была настолько убедительной и невероятно хорошенькой, что я не устоял, а потом убедился в том, что ты ещё и очень интересный человек. Так что организаторам осенней ярмарки придётся обойтись без меня.

– Спасибо за комплименты, Алекс, – мне было ужасно приятно слышать то, что он сказал, но при этом я не могла заставить себя не думать о том, насколько мистер торговый магнат искренен в своих словах. Может быть, он как Джастин – просто преследует какие-то свои цели. От подобной мысли в сердце образовалась льдинка, которая никак не хотела таять. Впрочем, я постаралась задвинуть её подальше и по возможности не обращать внимания.

– Это не комплименты, а обычная констатация факта.

Мы поговорили ещё несколько минут, а затем распрощались, договорившись созвониться завтра. Перед тем, как положить трубку, Алекс уточнил, знаю ли я его номер телефона и, выяснив, что нет, тут же мне его продиктовал.

А ночью меня в очередной раз попытались убить…

Надо признать, что меня в третий раз спасло чудо: не иначе как некий неизвестный мне ангел-хранитель оберегал мою жизнь. И большое ему за это спасибо, кем бы он там ни был…

Я долго не могла уснуть, то бесконечно прокручивала про себя слова Алекса и пыталась отыскать в них скрытый смысл, то пробовала в очередной раз придумать, что мог забрать Джастин из горшка с филодендроном, то просто бездумно таращилась в потолок.

Наверное, если бы я спала, то тихий скрип ступенек лестницы, ведущей на второй этаж, ни за что меня не разбудил бы – для этого он был слишком тихим. Но мне он показался громким и зловещим: вряд ли кто-то пробрался в мой дом, чтобы пожелать мне сладких снов или проверить, всё ли у меня в порядке.

Поборов первое рефлекторное желание закричать, я соскользнула с кровати и, прихватив по пути с тумбочки увесистую фигурку собаки, спряталась за тяжёлой шторой, притаившись там, как мышь под веником. Но это не потому что я такая прям смелая, а потому что орать и звать на помощь бесполезно: всё равно никто не услышит. Это вам не панельная многоэтажка, где ты чихнул, а соседи готовы сказать «будь здоров».

Шаги замерли, а я практически перестала дышать. Потом едва слышно скрипнула дверная ручка, и дверь бесшумно открылась. Из-за темноты я не видела, кто стоял на пороге, а шевелиться я опасалась, чтобы не выдать своё присутствие.

Ночной гость сделал несколько шагов, и я увидела высокую фигуру, одетую в чёрную куртку и маску, закрывающую лицо. Ясно было только, что это мужчина. В руках незваный визитёр держал диванную подушку, и что-то подсказывало мне, что он прихватил её из гостиной вовсе не для того, чтобы заботливо подложить мне под спину.

Между тем