В глазах Ланского мелькнуло понимание, а затем — неожиданное одобрение.

— Буду только рад, если кто-то разведёт на деньги эту скотину, из-за которой мои братья полегли, — записав мои контакты, он протянул мне руку. — Удачного пути, боярин Платонов. Может, ещё встретимся при более благоприятных обстоятельствах.

Я пожал его руку — живую, не механическую — и кивнул:

— Может, и встретимся.

Оппоненты расступились, пропуская наш вездеход. По моему сигналу Тимур аккуратно объехал их строй и направил машину дальше, в сторону Угрюмихи. Отряд Перуна остался позади, без транспорта, но со своими товарищами — хотя бы их жетонами.

Когда мы отъехали на безопасное расстояние, Василиса выбралась из своего укрытия и присоединилась к нам в кабине вездехода. Тимур сосредоточенно управлял машиной, а сзади, через небольшое окошко, были видны радостные лица охотников, расположившихся в грузовом отсеке. Встреча с Перуном, закончившаяся миром, ощутимо подняла моральный дух отряда.

— Я же говорил, что воевода выкрутится! — донёсся до нас голос Федота. — Как он с их командиром разговаривал, а⁈

— Так что там за колдунство? — с нескрываемым сарказмом уточнила Василиса, поправляя растрепавшиеся волосы.

Я достал из кармана завёрнутую в ткань костяную статуэтку и развернул её.

— Повышает фертильность, — ответил я, наблюдая, как расширяются её глаза.

Борис, сидевший у самого окошка в кабину, спросил:

— А что такое «фертильность», господин воевода? Какая-то магическая сила?

Один из охотников, молодой Гаврила, протиснулся к окошку, проявив неожиданную эрудицию:

— Это чё, чтоб причиндал не падал? — его лицо выражало неподдельное любопытство.

— Ага, — я не смог сдержать усмешку, — мужскую силу повышает.

Борис философски покачал головой:

— Получается, целый отряд Перуна полёг ради одного импотента…

В кабине повисла тишина, а затем Тимур первым не выдержал и фыркнул. Через секунду все, включая красную, как помидор, Василису, хохотали. Даже раненный Силантий, выглядывающий из-за плеча Бориса, позволил себе кривую улыбку.

— Девятнадцать бойцов элитной ратной компании, — покачал головой Федот. — Три мага. Технические специалисты. Вооружение новейшее. И всё ради того, чтобы какой-то высокий начальник снова мог… ну, вы поняли, — замолк он из уважения перед девушками.

— У богатых свои причуды, — вновь повторил Гаврила.

— Терновский, — прошептала геомантка, наклонившись ко мне.

— Верно, — кивнул я.

— Странно, — она нахмурилась. — Я не слышала, чтобы у него были проблемы такого характера. Хотя, конечно, это не тема для светских разговоров на балах.

Охотники снова разразились смехом. Я заметил, как Василиса слегка покраснела, осознав двусмысленность своего комментария.

Когда охотники вернулись к своим разговорам, Голицына наклонилась ко мне и спросила тихо:

— Ты действительно собираешься продать артефакт Терновскому?

— А почему нет? — я пожал плечами. — Нужно помочь человеку с его большой бедой.

Василиса недоверчиво вскинула бровь:

— Терновский — тот ещё жук. Он использует любые средства, чтобы получить то, что хочет. Подумай хорошенько, стоит ли связываться с ним.

— Я подумаю, — кивнул я, пряча артефакт обратно в карман. — В любом случае, такой рычаг влияния лишним не будет.

Вездеход, переваливаясь на кочках, продолжал движение в сторону Угрюмихи. Впереди нас ждал триумфальный возврат — с ценными Реликтами, с новым оружием и с уникальным артефактом, стоившим целой экспедиции элитных наёмников. Не говоря уже о славе тех, кто сумел зачистить капище, где погибла ударная группа Перуна.

Ночёвка прошла без происшествий, и утром мы продолжили путь с новыми силами.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда мы приблизились к Угрюмихе. Последний час пути я провёл в передней части вездехода, рядом с Тимуром, который уверенно управлял машиной, несмотря на накопившуюся после экспедиции усталость.

— Сбавь скорость, — скомандовал я пироманту, когда частокол деревни показался вдали. — Пусть нас заметят заранее.

Черкасский кивнул и сбросил газ. Вездеход продолжил движение неторопливо, с достоинством, два шнекоротора вгрызались в мягкую землю, оставляя после себя характерные параллельные борозды.

«Вижу дозорных на вышке, — сообщил Скальд, сидевший на крыше кабины. — Сигналят в деревню. Они нас заметили».

Мы продолжали приближаться, и вскоре я увидел, как у ворот собирается толпа. Даже с расстояния было заметно волнение людей — многие ожидали вестей о своих родственниках, участвовавших в экспедиции.

Когда до ворот оставалось не более ста метров, они распахнулись. Я заметил среди встречающих отца, который выступил вперёд в окружении старост соседних деревень. Рядом суетился Захар, размахивавший руками, словно дирижёр.

Тимур остановил вездеход в десяти шагах от ворот. Я выпрыгнул из кабины и поднял руку в приветственном жесте. За моей спиной охотники помогали спускаться раненым, а Борис громко командовал разгрузкой трофеев.

— Воевода вернулся! — раздался крик из толпы, и люди разразились приветственными возгласами.

Игнатий подошёл первым, его лицо выражало смесь гордости и облегчения:

— Ну, здравствуй, сын, — он положил руку мне на плечо. — Вижу, успешно справились?

— Полностью, — ответил я, чувствуя, как усталость от многодневного похода наконец даёт о себе знать. — Капище больше не существует. Жнец и все его твари уничтожены.

Староста Прокоп из Дербышей выступил вперёд, его обычно суровое лицо озарила широкая улыбка:

— Как наши люди? Живы? — он вглядывался в группу раненых, которых уже осматривал доктор.

— Один охотник из вашей деревни погиб, — честно ответил я. — Попов. И ещё Михайлов из Овечкино. В остальном потери минимальны, — я кивнул в сторону охотников, выгружавших тюки с Реликтами. — Ещё около десяти ранены, но уже идут на поправку.

Марфа, крепкая женщина-староста Анфимовки, перекрестилась и поспешила к раненым. Тихон из Овечкино, самый скептически настроенный из старост, медленно обошёл вездеход, разглядывая его с профессиональным интересом:

— Хорошая машина, — заметил он. — Военная. Откуда такая?

— Трофей, — коротко ответил я. — Как и всё это.

Я указал на выгружаемое имущество — автоматы, штуцеры, ящики с боеприпасами и, конечно, вязанки с растениями и деревьями, а также мешки с кристаллами Эссенции. Охотники уже демонстрировали находки собравшимся, вызывая возгласы удивления и восхищения.

Захар протиснулся сквозь толпу, сияя от радости:

— Батюшка-боярин! Уж как мы переживали! Пять дней ни слуху ни духу! Я уж молебен был готов заказывать о здравии…

— Всё хорошо, Захар, — я похлопал его по