Варейн резко поднял бровь.

— Ты хочешь доверить её Ноктианцам?

— Хочу. Потому что они идут быстрее любой повозки, отбиваются от гибридов играючи и знают маршруты, которых нет ни на одной карте Солнцерождённых. Они доведут её до Элуна. Там её примет ваш брат. И Лия. Полагаю, они смогут спрятать Циллию так, что это не вызовет лишних вопросов.

Варейн кивнул.

— В Элуне будет просто затеряться. Особенно если потеряться грамотно.

Салине тихо втянула воздух. Варейн долго молчал, потом сел в кресло, устало провёл рукой по лицу и сказал:

— Если дочь лорда Альтенв хотя бы на половину так смела, как ты описываешь, она заслужила шанс.

— Она больше, чем смела, — ответил я. — Она влезла в кабинет самого Доминуса и, рискуя собственной жизнью, добыла всё это. Если это не повод спасти человека, то я вообще перестану понимать, за что мы сражаемся.

Варейн откинулся назад, глядя на меня с холодным уважением.

— Хорошо. Мы сыграем в эту игру. Но учти: если хоть один шаг пойдёт не так, Солнцерождённые поднимут мечи, и кровь потечёт рекой.

Я усмехнулся и провёл пальцами по рукояти Тень-Шаля.

— Я готов к этому.

Салине впервые позволила себе улыбку — короткую, почти незаметную, но всё же.

— Значит, решено.

Я кивнул. В голове уже вертелись маршруты, варианты отхода, запасные ходы. Но в сердце было другое: глухое, тяжёлое предчувствие. Слишком уж всё складывалось красиво на бумаге. А значит, на деле будет грязно, опасно и кроваво.

* * *

Ночь пахла мокрым камнем и опасностью. Переход давно прошёл, улицы опустели, но воздух дрожал — будто сам Альбигор чувствовал, что по его венам сегодня пустят яд. Я поднял ворот плаща и свернул на аллею, ведущую к кварталу Солнцерождённых.

Браслет-пропуск под рукавом тянул кожу — словно пытался напомнить, что любая ошибка обойдётся дорого. Иронично, что, имея способность маскироваться от тварей, чаще всего мне приходилось скрываться от людей.

У поста стояли двое в золотых с лазурным доспехах, с артефактными копьями, наконечники которых светились от энергии Ноктиума. Глаза острые, как у ястребов. И всё же я прошёл мимо, слегка склонив голову. Браслет дрогнул, руны загудели — и в их взглядах мелькнуло равнодушие. Они увидели «своего».

— Доброй ночи, брат, — сказал один. — Опаздываешь!

— Да вот припозднился, — ответил я. Голос звучал ровно, чужой даже для меня самого. — Уже бегу, чтобы не всыпали.

Да, пришлось навести лёгкую иллюзию — они увидели во мне молодого послушника в мантии будущего Пастора Бликов. Психическая проекция сработала как надо.

Шаг — и я оказался за чертой. Сердце билось ровно, но Тень внутри тихо ухмылялась. Первая проверка пройдена.

Я углубился в квартал. Здесь пахло сыростью после дождя, фонари горели разноцветными огнями. Улицы были вымощены камнем разных оттенков, в котором поблёскивали золотые жилы — излишество, но им так нравилось.

Идти приходилось осторожно: я словно ощущал взгляд каждой статуи, каждого фонаря — все они были оборудованы артефактами реакции на Ноктиум. Иллюзия держалась крепко, но всё равно зудело между лопаток — теперь этот квартал казался мне совсем чужим.

Место встречи с Циллией мы выбрали заранее: запущенный прудик в углу сада. Небольшой, забытый уголок, куда давно никто не заглядывал. Пруд давно не чистили, а деревья росли хаотично, сбрасывая листву прямо в воду. Когда-то этот сад был символом величия клана, но нынешний Доминус разбил другой, и об этом забыли.

Тишина здесь стояла густая. Я шагал по тропинке, и каждый шорох казался слишком громким.

И вот — силуэт у фонтана. Едва различимая среди деревьев фигура в объемном плаще. Она стояла ко мне спиной, широкий капюшон скрывал волосы и ниспадал на плечи.

— Не самое уютное место для свиданий, — шепнул я, подходя ближе. — Но мне нравится.

Фигура медленно обернулась. Моя рука сама легла на рукоять Тень-Шаля.

Это была не Циллия.

Из-под капюшона мне улыбалось мужское лицо. Черты жёсткие, губы искривлены насмешкой, глаза светились холодным блеском. Знакомое лицо.

Ну конечно.

— Ну здравствуй, Ромассил, — сказал он, сверкнув ровными белыми зубами. — Давно не заходил.

Глава 17

Мужчина откинул капюшон, и я узнал его — молодой лорд Гиллий Альтен.

Брат Циллии, один из Солнечных рыцарей. Тот самый, кто так старался забрать меня у Лунорождённых, когда я вернулся в Альбигор после потери памяти. Сегодня он выглядел спокойнее — вероятно, рассчитывал исправить старый просчёт.

Вслед за ним из теней вышли ещё пятеро Солнечных рыцарей и окружили меня.

— Признаюсь, — Гиллий остановился на расстоянии трёх шагов от меня, — всё вышло даже проще, чем я предполагал.

Саркастическая часть меня хотела вежливо спросить, записывать ли комплименты в книгу отзывов. Взрослая — сухо отметила: если вместо неё пришёл он, Циллию схватили. Либо поймали на сливе информации, либо просто вскрыли попытку бегства. Оба варианта — так себе.

— Где она? — спросил я.

— Под надёжной охраной, как и положено. А вот от тебя, Ромассил… придётся избавляться. Ты очень надоел моему отцу.

Рыцари приблизились ещё на шаг. Тихо звякнули доспехи.

— Плохая идея, Гиллий, — сказал я. — Я пришёл не затем, чтобы убивать. Не вынуждай меня менять планы.

Молодой лорд Альтен лишь самоуверенно усмехнулся.

— Дурные идеи — твоя специализация, — легко отозвался он. — У нас — приказ.

Он позволил себе паузу, словно наслаждался каждым мгновением. Не спорю, я и правда достал Доминуса и лорда Альтена своей бурной деятельностью. С них бы сталось попытаться от меня избавиться.

Но всего пятеро Солнечных рыцарей? Оскорбительно мало.

В эту паузу у меня в голове щёлкнула ещё одна мысль: в квартале царило подозрительное оживление. Обычно у Солнцерождённых все стихало после ночного Перехода. А сейчас, даже на пути в этот сад, мне показалось, что служивых на улице было больше. Значит, в клане происходит что-то ещё, а не только маленькая семейная драма Альтенов.

— Взять его, — спокойно приказал Гиллий.

Рыцари подошли ко мне почти вплотную. С опаской — помнили, что раньше я был одним из них. Знали, на что я способен. Тем более сейчас, когда мне были доступны знания ещё и Ночного клана.

— Не усложняй, Ром, — мягко продолжил Гиллий. — Смерть будет быстрой. Ты больше не один из нас, но мы цивилизованные люди. И если вдруг