— Нет, — короткое слово прозвучало, словно выстрел. Оно пронеслось эхом в повисшей тишине, усиливая мой ответ.

На лице сидящего напротив меня аристократа не дрогнул ни один мускул. Опытный игрок, который не покажет эмоций даже в самой проигрышной ситуации. Но сегодня против него за столом сидел тот, кто даже с плохими картами не привык пасовать. Ведь у меня был туз в рукаве — мой опыт и знания прошлой жизни, дающие непоколебимую уверенность в своих силах.

— Вы думаете, что делаете нам одолжение, — спокойно говорил я.

— А разве это не так? — не выдержал молчания мой оппонент.

Не сводя с него невозмутимый взгляд, я продолжил:

— На самом деле вы просто пытаетесь купить меня, мою жизнь и право ей распоряжаться. И хотите сделать это очень дёшево. Вы видите во мне угрозу. Себе, своему бизнесу, своему привычному миру. Ваш многолетний опыт подсказывает, что вы проиграете грядущую войну, которая пройдёт по новым правилам. Моим правилам. И вы боитесь.

Невозмутимое лицо Юсупова дрогнуло и на мгновение на нём пробежала ярость, тут же сменившись совершенно иной эмоцией. Он громко рассмеялся.

— Это смешно. Неужели ты сам в это веришь? — пренебрежительно сказал он.

Но я чувствовал фальшь в его голосе. И прекрасно понимал почему он знает, что я говорю правду.

— Вы знаете, что мои слова — не ложь и не блеф, — усмехнулся я. — Вы ведь использовали свой дар весь наш разговор, не так ли?

Властный взгляд человека, не привыкшего, что с ним так разговаривают, переместился на мою маму, практически неподвижно стоявшую всё это время:

— Мне жаль тебя, Вера. Очень больно смотреть, как твой ребёнок разрушает свою жизнь одним неверным решением. Твой отец рассказывал об этом.

Она никак не отреагировала, но было видно, как больно ей находиться рядом с этим человеком.

— Павел Алексеевич, думаю разговор окончен, вам пора, — закончил я неприятную для всех участвующих встречу.

Юсупов вышел с гордо поднятой головой. Но вышел проигравшим в этой битве. Он не получил то, зачем пришёл. Ему не помог ни его статус, ни власть. Потому что только я сам являюсь единственным хозяином своей жизни.

— Это было очень безрассудно, — мамин голос нарушил тишину, повисшую после ухода гостя. — Но я должна сказать тебе спасибо. Это правильное решение, которое бы вряд ли кто-то смог принять. Я горжусь тобой, Даня.

Улыбнувшись, я встал и налил себе чай, предназначавшийся для главы рода Юсуповых. Это был чай со вкусом победы. И Павел Алексеевич сегодня его так и не попробовал.

— Но ты не сможешь один выстоять против Павла. Он уничтожит тебя, — встревоженно добавила мама, сев на стул, где несколько минут назад сидел один из влиятельнейших людей страны.

— А кто сказал, что я буду один? — успокаивающе улыбнулся я.

* * *

Поместье Распутиных

Игорь Ларионович Долгопрудный сегодня играл чёрными. С самого начала партии, он думал о том, как незаметно подыграть хозяину дома. Эта долгожданная встреча, назначенная Распутиным, явно предполагала принятие решения в части их будущего сотрудничества и Игорь находился в приятном предвкушении.

— Наслышан о вашей необычной инвестиции в какую-то небольшую газету, — решил поддержать светский диалог он. — Вы наделали много шума в высших кругах. Поговаривают, что это брошенная перчатка самому Павлу Алексеевичу.

Распутин ответил не сразу. Его взгляд был сосредоточен на шахматной доске, где сегодня разворачивалась ожесточённая баталия.

С самого начала партии, Долгопрудный обратил внимание, что Сергей Олегович изменил свою привычную стратегию и, к удивлению самого Игоря, побеждал. Гость, привыкший что мало кто мог составить ему достойную конкуренцию, даже слегка расстроился, но быстро взял себя в руки, вспомнив об истинной цели своего визита.

— Я никогда не вкладываю деньги в неудачников, — наконец произнёс хозяин дома. — Даниил Уваров показал себя прекрасным управленцем, у которого впереди большое будущее. А ещё, он дал мне очень дельный совет, который позволил мне избежать одной огромной ошибки.

Холодный тон Распутина отбил у Игоря Ларионовича всякое желание продолжать эту тему, поэтому он полностью сосредоточился на шахматной партии, в которой неминуемо проигрывал.

— Вы сегодня просто не оставили мне шансов! — восхищённо всплеснул руками Долгопрудный, когда князь поставил ему шах и мат. — Надеюсь, вы не сочтёте меня плохим соперником?

— Ну что вы, Игорь Ларионович. Вы прекрасный игрок. И замечу, что не только в шахматы, — тут же повернулся к гостю князь и посмотрел ему прямо в глаза.

Этот тяжелый, пронзительный взгляд слегка смутил мужчину, что пришёл подписывать документы о сотрудничестве.

— Перейдём к делам? — бойко спросил гость.

Но Распутин молчал, продолжая испытующе смотреть на Игоря Ларионовича, отчего тому стало очень неуютно.

— Знаете, когда я был ребёнком, то в нашей усадьбе было дерево, где птица свила своё гнездо. И однажды я стал свидетелем того, как туда прилетела кукушка, выкинула одно яйцо на землю и отложила вместо него своё, — холодно говорил Сергей Олегович, не сводя взгляда с Долгопрудного. — Вскоре вернулась хозяйка гнезда. Она не сразу заметила подмену, но в какой-то момент птица встрепенулась и начала нервно летать по округе. Наверное это бы не запомнилось мне так сильно, если бы на следующий день я не нашёл ту самую кукушку неподалёку. Повсюду лежали её перья, а сама она была мертва.

— Какая удивительная природа, — попытался разбавить гнетущую атмосферу гость князя.

— Вы очень умело спрятали своё «яйцо» в подсунутых мне документах, Игорь Ларионович, — со сталью в голосе произнёс Распутин. — Мои юристы с огромным трудом раскусили вашу схему. И я думаю, что такую гениальную аферу явно придумали не вы. Так что можете передать вашим союзникам, что скоро я сломаю их крылья и им придётся ползать всю оставшуюся жизнь, потому что никто и никогда не смеет меня обманывать.

Сказав свою угрозу, князь, не прощаясь, вышел из помещения, оставив бледного от ужаса Долгопрудного наедине со своими мыслями.

* * *

Подъезжая к зданию редакции, я обратил внимание, что у самого входа, на дороге, стоят высокие конусы, не дающие там припарковаться.

— Это что за шутки? — улыбнулся я, когда остановился рядом с ними и прочитал табличку на одном из них.

«Место владельца фирмы. Не занимать!»

Тут же рядом со мной возник Гоша — один из парней, работающих у нас доставщиком, тот самый, с кем мы скрывались от преследования людей Волка. Он схватил конусы и ловким движением убрал их на тротуар, указывая мне руками на освободившееся место.

— Доброе утро, Даниил Александрович, — подбежал он,