— Не знаю даже, как дальше жить, столько всего произошло, — всхлипнув, сказала Таня и обняла сначала Арину, а потом Соколовскую.

— А как жить... — словно умудрённая опытом спортсменка ответила Арина. — Так и жить: идти к другим поставленным целям. Сейчас будет время постановки программ, а потом отдых, а потом опять по новой в пекло. Это сейчас тебе кажется, что всё закончено и впереди скука. На самом деле ты ещё плакать будешь, когда летние каникулы закончатся и надо будет опять в тренировки впрягаться.

Таня смущённо засмеялась, вытерла слёзы, помахала подружкам и села в одну из чёрных «Волг» вместе с Ксенофонтовым.

— Поехали и мы, — сказал Левковцев. — Наконец домой, через столько времени отсутствия. Там уже, поди, все мои гаврики обленились.

— Гаврики ваши не обленились, — неожиданно сказал Горелкин. — Мы пошли вам навстречу и утвердили в екатинскую секцию фигурного катания ставку второго тренера-хореографа. Ждёт вас, Владислав Сергеевич, чтобы приступить к работе. Молодая девушка, только что после института, бывшая фигуристка. Так что дела у вас скоро в гору пойдут.

Арина и Соколовская с удивлением посмотрели друг на друга. Да неужели? Очень удивлён был и Левковцев. Он уже совсем забыл, что просил второго тренера к себе в секцию.

— Там ещё вас Редькин может напрячь, — напомнил Горелкин. — Я имею в виду, тоже с какими-нибудь собраниями и торжественными встречами. Сегодня, конечно, навряд ли уже получится, вы устали. А вот завтра может быть. Ну ладно, всего хорошего, если что-то надо, сообщайте. До свидания. Посмотрите и проверьте свои вещи, они должны в багажнике у «Волги» лежать.

Горелкин помахал рукой, дождался, когда фигуристки и тренер проверят наличие своих вещей, и проводил «Волгу», поехавшую до Екатинска...

...Погода на родном Урале, мягко сказать, не баловала. Пока ехали через тайгу и горы до Екатинска, пошёл мелкий колючий снег, смахиваемый дворниками с лобового стекла. Да и в целом, было намного холоднее, чем в Москве, не говоря уж про Словению, где вовсю цвели фруктовые деревья. Здесь же листья ещё даже не думали распускаться, лишь наклюнулись почками, а в лесу почти везде лежал снег, только-только начавший сходить.

Дорога до родного дома заняла чуть больше часа. Всё это время фигуристки и Левковцев молчали, лишь только когда заехали в город, тренер нарушил молчание.

— Завтра приходите в секцию. Часам к 10. Проясним с руководством текущий момент и что нам делать дальше. Я лично за то, чтобы сразу, пока ещё форма не сброшена, поставить программы на новый сезон, а уже потом отправить вас в отпуска. Но не знаю, как на самом деле всё решится.

Естественно, Левковцев не знал, как всё решится. В ситуации, когда он ездил на чемпионат мира и приехал с чемпионкой, он очутился впервые. Раньше в это время он ставил всем программы или решал оставить старые, если они не были отточены до хорошего уровня, а потом с конца апреля отправлял ребят в отпуск до июля. Потом снова начинались тренировки. Как будет сейчас, он не знал. Стоило поговорить об этом с директором ДЮСШОР Каганцевым. Ведь в группе сейчас две спортсменки мирового уровня, и как вести их подготовку к следующему сезону, Левковцев пока слабо представлял. А ведь он тренировал и других фигуристок, в которых ощущался потенциал.

...Сначала завезли домой Левковцева. Тренер забрал из багажника сумку и чемодан, махнул рукой и пошёл в подъезд. Потом завезли Соколовскую. Ей водитель помог занести вещи в квартиру. А потом настал черёд Арины, как самой далеко живущей.

— Далеко ты живёшь, — заметил водитель, глядя на спальный район Рабочий посёлок, белеющий рядами девятиэтажек в 10 километрах от города. — И как ты на тренировку в город ездишь?

Арина вспомнила, как сначала ездила на переполненных, забитых пассажирами автобусах, и даже поёжилась. Ну нафиг...

— Вот так и ездим тут, — ответила она, кивнув на жёлтый Икарус-гармошку, чадящий по дороге.

Только сейчас она со всей полнотой ощутила разницу между заграницей и своей нынешней родиной. Конечно, не хотелось бы говорить, что здесь всё плохо, а там всё хорошо, так как Арина, несмотря на свою мультикультурность, была патриоткой родной земли. Но дело обстояло именно так. Если в Словении город Любляна предполагал больше времени для отдыха и свободного времяпровождения, чему способствовали множество кафе, ресторанов, парков, скверов, лавочек, малых скульптурных форм, красивых фонарей, то Екатинск сразу было видно, что служил лишь для работы и для совершения трудовых подвигов. Город жил лишь для того, чтобы люди работали, и жили ради заводов, чьи трубы было видно с каждого района города и даже с Рабочего посёлка, который находился на относительном отдалении от центра.

Впрочем, участок местности от города до Рабочего посёлка тоже не был пустым, здесь находилась городская ТЭЦ, несколько мелких заводов, перемежающихся рощами из тополей и осинника, в общем, то, что называется промышленной зоной. Даже Свердловск, несмотря на свою насыщенность промышленными предприятиями, смотрелся намного более интересно. Но ничего не поделать, родину, как говорится, не выбирают...

Время уже было за 17 часов, и мама, по идее, должна прийти с работы. Она и пришла. «Волга» догнала её как раз у подъезда. Арина издалека увидела знакомую походку, знакомый бежевый плащ, сиреневую косынку на голове и сумочку в руке.

Дарья Леонидовна услышала, что сзади подъезжает машина по проезду, дала ей дорогу, посмотрев на незнакомую солидную чёрную «Волгу». Арина сидела на заднем сидении, поэтому мама не увидела сразу, что это приехала её дочь. Но когда машина остановилась у их подъезда, материнское сердце словно ёкнуло. Она тут же с интересом и любопытством посмотрела в окно, и точно: там сидела её родная Люся!

Когда машина остановилась, Арина открыла дверь, ловко выскользнула из салона, подбежала к маме и обняла её изо всех сил.

— Мама! Вот и я! — радостно крикнула Арина. — Я же говорила тебе, что сегодня приеду!

— Моя милая... — растерянно шептала Дарья Леонидовна, обнимая Арину. — Я помню, что говорила. Но не думала, что всё будет так спонтанно и неожиданно. Ладно, пойдём домой, а то люди смотрят.

Кроме