В условиях средневековья трудно не оценить столь замечательное свойство. Минус же заключался лишь в сложном поиске: чигассы росли только в тёмных, прохладных и влажных местах. В нашем климате и местности это означает одно — поиск в пещерах.

И пройти по ним не составило бы особого труда, если бы не пара-тройка разных «но».

— Угу. Заметно, — покосился я на её живот. Четвёртый месяц — это не шестой или девятый, но уже хорошо заметен. Ходить с ним в поход — не слишком здравая затея. Кроме того, нельзя забывать про совершенно естественные опасности: дикие звери и разбойники.

Признаться, что те, что другие — не слишком частое в наших краях явление, однако надеяться на авось — плохая привычка. Собственно, поэтому я и пустил вокруг нас разведку.

— С годами ты становишься не таким милым, — пробормотала Вияльди.

Женщина шла без особого труда, но я знал, что это временно. В прошлый наш поход, две недели назад, куда меньший по времени, она запыхалась примерно через полтора часа. Сейчас, уверен, хватит часа.

— Уж прости, что не хочу, дабы ты убилась по своей же глупости.

— Постоянные подколки и взгляды на мой живот… Загрейн, это что, ревность? — притворно округлила она рот.

— Оу, меня раскололи, — вскинул я руки.

— Забыл, что я вижу тебя насквозь? — За улыбкой знахарки я видел толику облегчения от того, что разговор ушёл с неприятной ей темы.

Ох, всё понимаю, но ведь… Но ведь!..

— Знаешь, Ностой проживёт несколько месяцев без твоих снадобий. Вряд ли кто-то умрёт, — всё-таки вернулся я к прежнему.

— А если? — Вияльди тоже стала серьёзнее.

— Что за пессимизм? — с толикой раздражения взмахнул я руками. — Сама ведь всё прекрасно понимаешь!

— Наличие лекарств в доме — это пессимизм? — прищурилась женщина.

— Поход за целебными растениями, будучи беременной, — это какое-то сумасшествие! Что может пойти не так? — ядовито фыркнул я.

— Поэтому я и взяла тебя, — со вздохом ответила Вияльди.

С какой-то стороны, я её понимал. Не одноногого же Леви брать? Я обучался у неё уже пару лет, полноценно разбираясь в травах и разной растительности. Не мастер, даже не близко, но зверобой, мяту, ромашку, солодку и прочее отыщу легко. Чего уж, различаю и чисто местные варианты, включая экзотические: иссоп, чёрная плесень, багровый порошок, оседающий на дне некоторых горных водоёмов. Знаю, когда нужно брать листья, когда корни или какие-то другие части. Способен нацедить сок, набрать коры и даже редких гусениц, которые в сушёном и измельчённом виде неплохо справлялись с температурой и простудой.

Да, с какой-то стороны, я понимал Вильяди, но…

— Мне одиннадцать лет. Увидев опасность, я смогу лишь заорать, — резонно возразил я.

День рождения в Ностое традиционно не отмечали. Поздравляли чисто символически. Хотя раз на раз не приходится. Иногда люди — из категории зажиточных — устраивали праздник.

Редкость, на самом деле.

— Ты — лучший в Боевых Искусствах.

— Среди других одиннадцатилеток, — напомнил я. — Наверное, это очень поможет, если мы встретим стаю гиен или пятнистую кошку. — Последние охотились поодиночке, но это не являлось особым утешением для жертвы. Бесконечность или две бесконечности — что больше?..

— Как всегда практичен… О, вот оно, Люмбела Орони, срывай! — Она указала на несколько светлых побегов, растущих из колючего куста.

Подойдя ближе, я незаметно направил в него несколько мошек. Был, надо сказать, неприятный опыт, когда в одном из таких кустов обнаружилось семейство ядовитых пауков. Меня, конечно, подобное не убило, всё-таки я уже не могу считать себя обычным человеком, так что просто восстановился обратно, но вот кого-то другого…

Куст был пуст. Точнее — в нём не было опасных насекомых, так как обычные, на мой взгляд, имелись абсолютно везде. Под каждой травинкой можно обнаружить разную мелкую пакость. Чего уж, насекомые есть даже в пустыне! Прячутся в песке. И я не только про скорпионов.

— Я-то сорву. Смущает, что ты не можешь… — пробурчал я, аккуратно срезая нужные побеги.

— Ворчишь, словно старый дед. Ничего не хочешь мне рассказать, Загрейн? — упёрла она руки в бока.

Отчего-то по спине скатилась капелька холодного пота. Вияльди что-то знает?!

— Хм, да вроде всё как всегда?.. — двигаясь чисто механически, ответил я, ощущая, что даже голос мой немного изменился.

Очень уж не хотелось, чтобы моя тайна стала известна посторонним. Не любили здесь Прóклятых. Точнее — Наршгал не любил. Если верить жрецу Милегеру Шоркусу. Не верить же смысла я не видел. Набожность всегда была присуща маленьким слаборазвитым общинам. Ещё и время такое…

Глава 17. Поход и новые цели

— Как всегда, говоришь? А я вот слышала, что Садрич совсем сдал, — хмуро сказала Вияльди.

Фух… речь всего лишь об этом.

Так-то да, время не прошло бесследно. Алкогольные трипы становились всё жёстче, сильнее и опаснее. Случались конфликты, крики и ор, дикие выходки, отчаянные попытки Ребиса и Себба успокоить отца.

Я старался смотреть за всем со стороны. Не всегда помогало. Как не помог и мой совет насчёт мокрой тряпки. В ответ получил лишь насмешки и кашель.

— Ерунда, — тем не менее улыбнулся я. — Он и раньше не слишком любезным был.

Собрав добычу, я выпрямился и поправил сумку. Дело сделано, можно идти дальше.

Вияльди молчаливо кивнула и потом повела. Шаг был неспешным, я видел, что она уже устала, но пока не планировала останавливаться.

— Он бьёт тебя? — спустя почти десять минут поинтересовалась она.

— Я сам его побью, если попытается, — спокойно ответил я.

— Хороший настрой, — усмехнулась женщина. — Но всё же?

Облизнув губы, перешагнул раскидистую корягу. Подсознание умудрялось обрабатывать «сигналы» собственной стаи насекомых, которые неплотным рассеянным кольцом перемещались вместе с нами. Я ограничился радиусом в сотню метров. Не сплошным, конечно же. Большинство мух летало сами по себе — им я, словно умной собаке, объяснил, чего хочу, но к некоторым подключался лично. Сугубо на всякий случай, ведь какой бы собака умной ни была, она оставалась животным.

Ха-а… на