– Конечно, – подтвердил слова свояка Сорглегт – ведь жрут всякую дрянь, мусор, падаль, а иногда и друг друга. Мерзость, одним словом.

– Разве вы не говорили, что сами их три десятка истребили? – Всё никак не мог я понять суть проблемы.

– Обычно, их в шахтах не больше пяти особей можно повстречать, с таким количеством и мы с мужиками можем легко справиться. – Пояснил Штрекхёнд. – Изредка, если натыкались на гнездо, то уже и горную гвардию звали. Пытались одно время их совсем извести, но только никак не получалось, а уж год назад… – Закончил он сокрушённо.

– Год назад всё и началось. – Продолжила вместо него Бломерна. – Они стали утаскивать шахтёров по одному чуть ли не каждую неделю. И раньше бывало такое, но и то, скорее, по чьей-то дурости, раз в десять-пятнадцать лет, если только кто-то пьяный или совсем дурной забредал в шахту. На моей памяти всего четыре случая было, а тут вдруг такое.

– Да, притом не каких-то случайных забулдыг, в одиночку забредших в забой, а прямо во время смены стали нападать, притом такими стаями, что мы до этого и не видывали. – Мрачно подтвердил Штрекхёнд. – Но и это было только начало, вскоре, даже издалека стала ощущаться их вонь, а пошкрёбывание их когтей постоянно слышалось из стен шахты. Обычно они пугливые, но вскоре они настолько осмелели, их было как блох на шкуре старой дворняги, мы уже и не осмеливались спускаться в шахту. Только тогда владелец решился позвать отряд наёмников, одних из лучших, в полсотни копий. Не вернулся никто, вот тогда-то и пошли разговоры об Ужасе из Глубин, будто это какой-то огромный демон, что живёт под землёй и он вроде короля у блиндурхрати, но на самом деле всё ещё гнуснее.

Я понял о чём он. Любому всегда хотелось как-то персонифицировать опасность, вроде как, если победить главного демона, то тогда угроза и минует, но вот только огромная стая голодных, диких падальщиков куда опаснее чем разумный злокозненный Ужас из Глубин.

– Но почему же это так всех напугало, это же всего одна шахта? – Спросила Луминия.

– Может вам поверхостникам и неизвестно это, но твёрдая порода, она что дырявый сыр, всегда есть трещины, лазы, лазейки, такие как мы с Сорглегтом и не пролезем везде, но для этих юрких бестий, это всё равно что накатанный тракт. Так что если в одной шахте завелись, то значит скоро и по всем горам будет та же гнусность, а там уже и до столицы рукой подать. – Пояснил бывший шахтёр.

– И никто не знает, с чего всё началось? – Спросил Максим Виленович.

– Да как же, «не знает». Всё пошло с заброшенной шахты, господин Капусислумадир, продал её кому-то, как раз перед тем, как всё началось. – Ответил Сорглегт.

– Ага, только не сильно это помогло ему, сейчас вместе со всеми заливает горе в местной таверне, больше-о ему своё золото теперь некуда тратить. – Заметил Штрекхёнд.

Похоже, у нас появилась новая зацепка.

– Насколько я понимаю, вскоре эти твари добрались и до столицы? – Решил уточнить я.

– Не сразу, только когда их кормить начали. – С горькой иронией в голосе произнёс крепкий гном.

– Кормить?! – Удивились мы все вчетвером в один голос. Чем дальше, тем всё абсурднее казалась ситуация.

– Да не то чтобы кормить. Тогда, как назло, ещё и урожайный год выдался, так что начался голод. – Продолжал свой рассказ глава семейства.

– Что? Вы хотели сказать неурожайный? – Переспросила его Луминия.

Сеаллад, смутно представлявшая себе что такое сельское хозяйство, ничему не удивилась, а вот мы с Максимом Вилонивичем сразу же всё поняли.

– Нет, я сказал, именно то, что хотел сказать. – Ответил ей гном.

– Потом объясню. – Шепнул я на ухо рыжей магичке. – Дайте угадаю, все излишки стали свозить к той самой шахте? – Предположил я.

– Верно, а ещё и охрану выставили, двести воинов, все в броне, с топорами и копьями, нет чтобы спуститься в шахту да эту нечисть изничтожить, так они против своих же оружие подняли. Я за тот месяц много всякой мерзости насмотрелся, но это было самое отвратное. – Мрачно продолжил рассказ шахтёр. – Беднота пришла с самого утра, прослышав, что зерно, репу, овощи просто так в шахту свозят, многие просили хоть чутка отсыпать им, но новые хозяева шахты велели только гнать их копьями.

– И что же произошло? – Уже предчувствуя какой будет ответ, спросил я.

– Наёмники повиновались, тогда ко всем горам еды, ещё прибавилось и с несколько десятков трупов, их тоже в шахту побросали. – Закончил свой рассказ Штрекхёнд.

Ещё долго никто не решался нарушить молчание.

Перед уходом, когда мы поблагодарили хозяев за обед и те ценные сведения, которыми они с нами поделились, я достал из кармана золотое ожерелье с рубинами.

– Спасибо, Штрекхёнд, вот возьмите. – Протянул я ему украшение. – Только не пытайтесь ничего выменять на него у эльфов, к востоку от города стоит ферма Гару… Гари… – мне с трудом давались сложные гномьи имена.

– А, этого грубияна Гарьюкьюмадира? – Спросил бывший шахтёр, тоже явно не отличавшийся манерами.

– Да, именно его, лучше всего обменять ожерелье у него на еду, пока она ещё есть.

– Спасибо. – Ошеломлённо поблагодарил он меня, рассматривая драгоценное украшение.

Мы вышли на улицу, я был даже немного рад холодной мороси, освежающей после душного цокольного этажа. А ещё прохладный воздух помогал собраться с мыслями.

– В таверну? – Мрачно спросил Максим Виленович.

– Конечно. – Ответил я, если мы найдём владельца шахты, он сможет многое разъяснить.

– Виктор, я всё ещё не могу понять, как связанны богатый урожай и голод. – Напомнила мне растерянная Луминия.

– Кризис перепроизводства. – Вместо меня ответил Максим Виленович.

Людское общество этого мира ещё не достигло того уровня развития, чтобы столкнуться с таким, эльфов