дворце прошло торжественное событие, — медленным пафосным голосом сказал ведущий. — Состоялось чествование советских фигуристов, занявших призовые места на прошедшем чемпионате мира по фигурному катанию в республике Югославия. На собрании присутствовали генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачёв, товарищи Рыжков, Воротников, Громыко, Зайков, Слюньков, Лигачёв, Соломенцев, Чебриков, Шеварднадзе, Алиев, Щербицкий, Демичев, Ельцин, Долгих и другие. В ходе чествования партийные и советские деятели поздравили юных фигуристов с успешным выступлением на чемпионате мира и пожелали им дальнейших успехов в жизни и больших спортивных результатов. Торжественные речи произнесли товарищи Горбачёв, Рыжков, Ельцин.

Тут же начали показывать говорящего Горбачёва, причём без звука, потом Рыжкова, Ельцина, потом общим планом всех сидящих на награждении. Фигуристов показали сначала общим планом, с дальнего расстояния, потом с ближнего, каждого по отдельности. Весь материал занял буквально 2-3 минуты, не больше. Но он стоял первым, что говорило о его важности. О том, что спортсменам вручены ценные подарки, ничего сказано не было, а партийных деятелей не стали показывать со звуком, потому что говорили они не по бумажкам, а своими словами, да ещё и шутить изволили. Возможно, даже по их просьбе.

Камера сместилась на женщину.

— К другим новостям. На Чебоксарской ГЭС начат монтаж последнего, 18-го агрегата, — сказала женщина-диктор. — Бригады...

Что говорили дальше, спортсменам стало неинтересно, поэтому Арина под давлением веселящихся фигуристов выключила телевизор, и продолжилась весёлая дискотека.

Арина смотрела на веселящихся друзей и думала о своём. Наверняка, видят они друг друга на таком близком расстоянии и с таким настроением в последний раз. Увы, разнесут их пути-дорожки по разным местам и разным городам, и, скорее всего, не встретиться им больше на такой близкой дистанции никогда. Это была реальность, от которой не уйти. Грустно... Зато останутся на всю жизнь воспоминания о пережитых минутах веселья и счастья. И ведь будут наверняка впереди и другие знакомые, и другие лица, с которыми точно так же можно будет веселиться и не думать о грустном... Взгляд Арины случайно упал на телефонный аппарат, стоявший в номере. У неё тоже в номере телефон! А что, если...

...Дарья Леонидовна по привычке включила программу «Время», так как после неё должен был идти первый в этом году выпуск «Песни-86». Спокойно присела на диван перед телевизором и сильно удивилась, когда увидела материал в начале программы. Диктор сказал о встрече в Кремле фигуристов и первых лиц государства. Естественно, она сразу же поняла, что это за фигуристы. Люся приехала в Москву! Люся в Кремле! Да вот и она сама! Показали её лицо на короткое время, но Дарья Леонидовна безошибочно узнала дочь, как узнала бы её среди тысяч других девчонок, несмотря на то, что вид у Люси оказался донельзя взрослый и важный. Неожиданно навернулись слёзы, и то, что говорил диктор, она уже почти не слышала.

Однако спустя пару часов, во время музыкальной телепередачи, которую она смотрела почти на автомате, неожиданно раздался телефонный звонок. Звонок не вызвал удивления, несмотря на то, что оказался довольно поздним — часы показывали 23:10. Звонили Дарье Леонидовне достаточно часто. Звонил Саша с вахты, звонили подруги, звонила мама. Сейчас Дарья Леонидовна уже не представляла, как они раньше жили без телефона. Телефон был как дверь в большой мир.

В этот раз, судя по частым прерывистым звонкам, вызов был междугородний. Дарья Леонидовна подошла к аппарату, сняла трубку и села рядом на небольшой пуфик, специально поставленный для долгих обстоятельных телефонных бесед.

— Алло. Хмельницкие.

— Мам, привет, — раздался голос Люды.

Люда звонила! Люда! Спустя 2 недели! Последний раз она звонила из Федерации фигурного катания. А это было ещё в середине марта!

— Люда... — сдавленно сказала Дарья Леонидовна и неожиданно расплакалась. — Ты где?

— Мам, мы сейчас живём в пансионате под Москвой, — заявила Люда. — У нас была встреча в Кремле с первыми лицами государства. Но завтра мы уже, скорее всего, вылетим в Свердловск. Я думаю, завтра буду дома.

— Доченька, я так соскучилась, — сказала Дарья Леонидовна. — Эх, уже месяц тебя не вижу.

— Ничего, мам, — уверенно сказала Люда. — Осталось недолго терпеть! Скоро я приеду и буду долго-долго дома, целых полгода! Так что успею тебе ещё надоесть! Мам, ты только не плачь. Ну что ты плачешь, всё же хорошо. У меня всё получилось. Ты будешь очень рада. Пожалуйста, не плачь!

— Для меня это будет самое лучшее время, когда ты будешь рядом, — призналась Дарья Леонидовна.

— Ладно, мам, я не знаю, тут, наверное, долго нельзя разговаривать по межгороду, — сказала Люда. — Завтра, или послезавтра я уже точно буду дома, и тогда поговорим. Целую, обнимаю, до свидания.

Дарья Леонидовна положила трубку и осталась сидеть на пуфике. С одной стороны, было радостно, что у дочери всё хорошо, с другой стороны, она уже почувствовала тень разлуки, замаячившую перед ней. Дочь выросла и уже не совсем принадлежала ей. Теперь придётся мириться с её долгим отсутствием. Последний месяц для Дарьи Леонидовны получился очень тяжёлым. Так тяжело ей не было никогда. Люда ни разу в жизни надолго не уезжала из дома, разве что в пионерлагерь летом, да и то сезон всего три недели, и она каждые выходные ездила навещать дочь. Но здесь Москва, а потом заграница. Поездки с чужими людьми, полёты на самолётах, которые имеют свойство падать. Весь месяц Дарья Леонидовна жила как на иголках и не знала покоя. Пожалуй что, нужно говорить Сашке, чтобы заканчивал со своей вахтой. Жить порознь — это не дело... Жить в одиночестве, имея семью, это дурдом... Для него всегда найдётся руководящее место на заводе...

... — Ты куда это ходила? Эй, что с тобой? — поинтересовалась глазастая Соколовская, видевшая, что Арина куда-то выходила, а сейчас пришла с мокрыми глазами. Явно что-то произошло...

— Домой звонила! — ответила Арина. — Там мама уже вся в слезах, пришлось успокаивать.

— Как связь? — спросила Соколовская.

— Связь нормальная, как в соседнем доме, — заверила Арина.

Марина согласно кивнула головой, принимая слова подружки к сведению, и завалилась на кровать. Танцевать уже всем надоело, и начались долгие задушевные разговоры за