Взмах клинком.

Меч Старшей Рептилии вспарывает древесину почище хирургического скальпеля. А заодно рассекает невидимые ригели.

Пинком распахиваю дверь.

Иезекииль Джонс стоит посреди кабинета с тростью в руке. Пиджак снял, рукава рубахи закатаны. Мебель раздвинута по углам комнаты.

— А вот и наше юное дарование! — расплывается в хищном оскале мой противник. — Легендарный Кромсатель!

Кабинет достаточно просторный, но это мансарда. Потолок скошен, единственное окно смотрит в небо. По которому, как я уже отмечал, бегут облака. Британец встал таким образом, чтобы моё правое плечо было повёрнуто к скосу. А это, как ни крути, ограничение манёвра.

Джонс выхватил из трости прямой клинок.

Оружие напоминало шпагу с рукоятью в виде головы грифона. Я отметил про себя, что остро наточённый «клюв» птицы вполне может нанести ущерб, если ударить им в глаз или висок.

Я перевёл меч с обратного хвата на прямой.

Зачастую я использую обратку в тесных помещениях, когда нужно спрятаться или не светить оружием лишний раз. В настоящем поединке с длинными клинками такое не прокатит. Во-первых, вы сокращаете поражаемую зону на опасной дистанции до четырёх метров. Во-вторых, не можете защитить себя даже от простейшего укола. А мой противник будет именно колоть — я вижу это по классической фехтовальной стойке. И да, резать я бы смог, а вот рубить — хрен там.

Джонс сделал пробный выпад.

Я парировал.

— Функционал Абсолюта тебя, похоже, не интересует, — заметил мой противник.

Игнорирую.

Джонс снова щупает мою защиту, на сей раз метит в бедро. Отвожу без особых усилий и тут же выбрасываю руку с ножнами. Британец уклоняется, продолжая держать в поле зрения мой меч.

Сходимся, обмениваемся новыми ударами.

Звенит сталь.

У Джонса есть небольшое преимущество по длине клинка, и он заинтересован в увеличении дистанции. Мне нужно подойти ближе, чтобы рубить и резать.

Поединок был интересным.

Британец сконцентрировался на быстрых перемещениях, ложных выпадах, уколах в голову и корпус. Мне приходилось не только парировать, но и уклоняться. И да, мой враг был в отменной физической форме. А кроме того, он явно специализировался на шпагах и рапирах, что делало его неприятным оппонентом.

Вот только было одно «но».

Опыт.

Резко сместившись вперёд и удерживая меч двумя руками, я вычертил размашистую дугу и резанул британца по руке. Это был точный, выверенный до миллиметра удар.

Оружие выпало из пальцев Джонса.

Рукав закатанной рубашки быстро пропитывался кровью.

— Мордой в пол, — рявкнул я, приставив остриё меча к горлу противника.

Нет, я его не собирался убивать.

Пока.

Стрельнув в меня ненавидящим взглядом, Иезекииль Джонс опустился на колени, прижимая раненую руку к груди. Резанул я его основательно, вспоров не только мышцы, но и частично задев кость. Удивительно, что он всё ещё держится.

Кровь заливала ковёр.

Я толкнул Джонса ногой, опрокидывая на живот.

— Хорвен!

На голосовые команды гончая тоже реагировала.

И слух у неё был превосходный.

Минуты через три дверное полотно разлетелось в щепки, пропуская невидимый вихрь. Джонс вывернул шею, чтобы увидеть и понять, что происходит.

Я отдал приказ:

— Хорвен, прояви себя.

Гончая выключила иллюзион.

Зрачки Джонса расширились от страха.

— Ну как, знакомая игрушка? — улыбнулся я. — Можно сказать, ваши инвестиции начали работать, сэр Иезекииль. Но не в том ключе, на который вы рассчитывали.

По идее, британцу требовалась срочная перевязка… будь он простым человеком. Но высокоранговые одарённые гораздо крепче обычных хомо сапиенсов. У них сумасшедшая регенерация даже без непрерывного потока ки. Так что за своего пленника я не переживал.

— Я тебе нужен, — догадался миллиардер. — Не знаешь, как пользоваться Абсолютом.

— Хорвен, — громко и чётко произнёс я. — Мне нужно выйти. Если этот человек попытается сбежать, убей его.

Глаза биомеха дважды мигнули.

Джонс вытащил из-под себя руку — она больше не кровоточила.

Я стряхнул кровь с меча, вложил его в трость. Подобрал прямой клинок британца. Задумчиво повертел перед глазами, изучая гравировку на рукояти. Проверил баланс.

— А это заберу в качестве трофея.

Трость моего врага пришлось взять во вторую руку.

Оказавшись в коридоре, я подозвал одного из своих рептилоидов, взял у него наручники-блокираторы и велел привести Матвеича. После этого вернулся в кабинет, положил клинки на письменный стол в углу, приблизился к британцу. Бесцеремонно выкрутив руки корабельному магнату, защёлкнул браслеты на запястьях.

— Звал? — в раскуроченном проёме показалась голова каббалиста.

— Отключай ловушку, — приказал я. — И убедитесь, что все его телохранители мертвы.

— Уже убедились, — ответил Матвеич. — Даже того парня на входе сняли.

— Прекрасно. Выполняй.

Каббалист скрылся в коридоре.

Я посмотрел сверху вниз на поверженного врага.

— Итак, приступим. Меня интересует пирамидка. Где она?

На лице миллиардера появилась саркастическая усмешка.

Он понял, что не всё потеряно.

Раз мне что-то нужно, есть повод поторговаться.

— Вот что, — я присел на корточки. Гончая висела в метре от нас, лениво перебирая щупальцами и напрягая своего бывшего хозяина. — Ты знаешь, что я могу перетащить сюда домоморфа. И соорудить специально для тебя тюремную камеру. И держать тебя там до скончания веков.

— Не смеши, — прохрипел британец. — Ты меня убьёшь, как только пирамидка окажется в твоих руках. Я тебе живым не нужен.

— Что верно, то верно, — не стал я отрицать очевидное.

— Поэтому мне нужны гарантии.

Делаю вид, что задумался.

— Гарантии? Знал, что ты это скажешь.

— И?

— Предлагаю воспользоваться услугами посредников.

Настала очередь пленника морщить лоб.

— Кого ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно знаешь, кого, — улыбка на моём лице почти ласковая. — Паритет.

Глава 3

О тайном обществе под названием «Паритет» я узнал от мастера Багуса. Ни Джан, ни Лютый, ни другие мои знакомые о таком не слышали. Эта организация специализировалась на обменах. И когда я говорю «обмен», то подразумеваю заложников, секретные документы, запрещённые артефакты и всё, что нельзя обменять по обычным каналам. Всё это осуществляется на нейтральных территориях, рандомно, без предсказуемой организации. То есть, вам сообщают место и время, вы приходите, меняетесь, уходите. За безопасностью сделки следит Паритет.

А теперь — вишенки.

Которые на торте.

Паритет, уж не знаю, кто они такие, ухитряется организовать всё таким образом, чтобы стороны не контактировали друг с другом, никак не пересекались, не отправляли на