Время шло, а его всё не было. Точно бросил. На кой я ему сдалась? Денег у меня с собой нет, а если бы и были, вряд ли тут у них принимают российские рубли. Не знаю, куда я попала, но я точно уже не дома.

– Соскучилась? – донеслось откуда-то издалека. Я всё ещё его не видела, но голос узнала.

– Нет, – соврала. На самом деле я была очень рада, что он вернулся.

Он присел рядом и поднёс к моим губам глиняную чашу с молочно-белой жидкостью.

– Пей, – сказал спокойно.

– Надеюсь, что не твоя конча, – не знаю, зачем опять съязвила.

– Ха-ха, очень смешно, – отреагировал он скорее скептически, чем разозлился. – Это маковое молоко. От боли.

Приподнимает мою голову, помогая попить. С подозрением кошусь на зелёного, но один глоточек всё же делаю.

– Достаточно, – отодвинул он чашу, когда я решила приложиться ещё раз к напитку. Вкус горький, но не хуже, чем привычные мне лекарства.

– Не жадничай, – выпрашиваю ещё, боль становится невыносимой.

– Не в этом дело, оно сильно туманит разум. Тебе нужно поспать, но из-за грани я тебя вытянуть уже не смогу, только шаман.

Не знаю, что за ересь про шаманов и какие-то грани он несёт, но мне практически сразу стало легче. Правда в голове всё смешалось, будто захмелела.

– Меня зовут Дарг, – представился он. – А тебя.

– Полина, – ответила слегка охрипшим голосом.

– Необычное имя, – подметил он. – Красивое. Как и ты сама.

Ага, прям красотка. Вся в крови и сперме, загляденье.

– А теперь, Полина, мне нужно тебя раздеть.

Мне кажется, или на его зелёных щеках проступил стыдливый багровый румянец?

– Это ещё зачем? – встрепенулась я.

– Раны обработать, – потряс он передо мной пучком какой-то неизвестной травы. Оторвал пару листочков и кинул себе в рот, тщательно пережёвывая.

– Не надо, – запротестовала я, но он и не думал меня слушать.

Расстегнул толстовку, а вот футболку снять через голову не смог, поэтому просто разорвал. Хорошо, что хоть лифчик оставил. Затем выплюнул на ладонь кашу из пережёванных листьев и нанёс её на глубокий порез на руке.

Ну да, пометить меня своей спермой ему было недостаточно, надо ещё и слюнями.

Боли не было, я вообще перестала чувствовать своё тело, а разум клонило в сон. Я лежала и наблюдала, как орк разрывал мою любимую футболку на тряпки. Какие-то смачивал в принесённой воде и обтирал с меня своё семя, какие-то накладывал поверх смазанных ран.

Прикасался к моей коже бережно, я бы даже сказала нежно. Гладил даже там, где не было синяков и ссадин, и от этого у меня разбегались мурашки.

– Щекотно, – поморщилась я, когда орк пробежался шершавыми подушечками пальцев по рёбрам.

Увидев на мне «гусиную кожу», он поспешил развести огонь. Наверное, подумал, что я замёрзла. Но куда больше меня согревали его трепетные прикосновения, чем пламя костра.

– В твоих глазах огонь, – шепнула я, делая комплимент оранжевым крапинкам вокруг его радужки.

Мне только и оставалось, что рассматривать его, пока он лечит мои раны. Орк приблизился ко мне настолько, что я смогла разглядеть рыжие крапинки в черноте его глаз.

А он ничего, симпатичный. Неосознанно потянулась погладить его по щеке, но получилось лишь слегка пошевелить пальцами. Может оно и к лучшему, это маковое молоко на меня так действует. Он же орк, чудовище, пусть и не такое жестокое, как его собратья. Как он вообще может мне нравиться? Будь у меня трезвый рассудок и целые кости, я бы сбежала от него подальше, не оглядываясь, а не гладила и любовалась.

Солнце клонилось к закату. Глаза слипались, навалилась дикая усталость.

Орк достал из-за пазухи мешочек с вяленым мясом и начал жевать. Я хотела попросить кусочек, но видя, как он клыками с трудом отрывает его сам, передумала. Слишком сухое, слишком жёсткое, я откусить и прожевать не смогу, разве что посасывать, как леденец, но толку от этого мало. Он тщательно разжевал мясо и наклонился надо мной. Приложился к моим губам и толкнул языком мясную кашицу мне в рот.

Вкус непривычный, но это определённо не самое ужасное блюдо, что я ела в своей жизни.

– Ешь и спи, набирайся сил, – зачем-то ласково погладил меня по голове, как ребёнка.

Повторять дважды мне не пришлось, я моментально отрубилась. День был тяжёлый. Последнее, что я услышала перед тем, как погрузиться в кромешную темноту, была его тихая мольба, почти шёпотом:

– О духи предков, за что вы так поступаете со мной? Жестоко. Подарить мне кайхэре и тут же пытаться забрать её себе за грань. Нет, я не отдам. Оставьте её жить, возьмите меня вместо неё.

Глава 5

Дарг

Следующие дни она провела в бреду. Не понимала, где находится, кто с ней рядом (всё время звала какого-то Тимура) и сколько прошло времени. Ей было очень плохо. Её ещё несколько раз стошнило. Без макового молока она начинала стонать от боли. Тело бросало то в жар, то в холод, она обливалась потом днём при свете солнца и мёрзла по ночам под сиянием луны. Я согревал её своим телом, как мог, прижимался, обнимал, но этого было явно недостаточно. Лучше ей не становилось.

Самому поспать мне не удавалось. И причина была не только в том, что я дико ревновал к этому Тимуру, которого она то и дело вспоминала, и не потому, что меня к ней безумно влекло и большую часть ночи я проводил со стояком. Днём менял под ней листья, пытался добыть нам пропитание и хоть чем-нибудь её накормить. По ночам отпугивал диких зверей, приходящих на запах крови.

Если я хочу спасти кайхэре, я должен отнести её в свою деревню к шаману. Я сделал всё, что мог, заживил кое-какие раны, но нужна помощь духов. Меня они не послушают, я даже не чистокровный орк, а людям они не доверяют. Хотя, стоит признать, они не лишены иронии, иногда влюбляя воинов степи в хрупких человечек и порой заставляя наших женщин сходить с ума от слабых человеческих мужчин. Как случилось с моей матерью.

Она стала