Иннокентий развёл руками и назвал это:

– Заботой о завтрашнем дне.

Вообще, мы ожидали, что учитель будет говорить о чём-то простом: о мотыге, о земле, об урожае, о хлебе.

Только он говорил о сложном: об агрономии, о селекции, о сохранении экосистем, о стратегии выживания и титаническом труде, который лежал на плечах первых фермеров.

И в конце своей речи он сказал:

– Именно поэтому наша профессия носит белый цвет.

Я не сразу понял, при чём тут белый. Ведь фермер ассоциируется либо с зелёным – цветом растений, либо с чёрным – цветом земли.

У Иннокентия было иное объяснение:

– Белый – это цвет начала. Цвет первого семени, а оно белое… – в подтверждение своих слов он достал большое семечко размером с ноготь и показал всем.

Однако здесь мы снова возвращаемся к теме цветов. Ведь при нормальном пробуждении проявляются два цвета: белый и золотой. Никто не задавал вопросов по этому поводу, поэтому мне пришлось поднять руку.

– Учитель.

– Да?

– Если белый цвет означает семя, то что означает золотой?

Он улыбнулся, как будто ждал этого вопроса.

– Золотой цвет – это то, что позволяет человечеству выживать до сих пор. Пространственная ферма!

Я кивнул, ведь это действительно так. На мёртвой планете, где ничего не растёт, Энрю дал людям профессию.

У Фермера есть один базовый и неизменный навык, доступный каждому. Называется он просто – Ферма.

Впрочем, само название мало что говорит о навыке. Чтобы его лучше понять, нужно открыть описание:

[Ферма (ур. 1) – личный пространственный участок земли для выращивания растений и разведения скота. Ограничение: непрерывное пребывание – не более 6 часов в сутки.]

Прямо сейчас многие открыли и перечитали описание навыка. Честно говоря, выглядело это вполне прилично, я бы даже сказал – впечатляюще.

Каждый человек из присутствующих здесь, по сути, является настоящей машиной по производству еды. И это только наш класс – всего тридцать человек.

Учитель тоже не упустил момента подчеркнуть это:

– Вы только вдумайтесь. В вашем распоряжении – собственный участок земли. Личный, независимый, ни от кого не зависящий. Никакая другая профессия, даже на высших уровнях, не получает ничего подобного. Это настоящее чудо, Господа.

Он сделал паузу, оглядывая нас.

– И после этого кто-то ещё смеет говорить, что профессия Фермера – жалкая? Нет, друзья мои. Это другие профессии вам просто завидуют.

Находясь в этом мире второй день, я пока не слышал ни одного мнения о том, что кому-то завидно быть фермером. Складывалось впечатление, что всё как раз наоборот.

Однако слушать о своей профессии как о достойной намного лучше, чем слышать, как все тебя «оскорбляют» или сочувствуют. Мне лично сочувствие людей нахрен не нужно.

Мне больше нравились слова учителя, и поэтому я часто кивал. Но не у всех было такое мнение, к примеру, у Сергея. Тот сидел рядом со мной, и мне было хорошо видно, как он сжал кулак и стиснул зубы, словно едва сдерживал раздражение.

«Но почему?!»

«Неужели из-за расхождения во взглядах?»

Люди глупы, особенно когда слышат, как кто-то говорит ерунду, по их мнению. Не зря же в мире возникает множество споров: в том числе из-за обычных слов и мнений – они готовы бить друг другу лица. А иногда не прочь совершить и вещи похуже. Всё ради того, чтобы сказать:

«Ты не прав, а вот я прав!»

Поэтому было понятно, когда Сергей решил вступить в спор с учителем. Просто не совсем ясно:

«Почему он выбрал такого оппонента?»

Говорят же, что биться нужно хотя бы с равным противником. Но Сергей выглядел обычным подростком, ничем не выделяющимся из общей массы.

И всё же у него хватило смелости озвучить свои мысли:

– Учитель, очнитесь. Никто не завидует фермерам!

Иннокентий замолчал и посмотрел на него. Его взгляд стал холоднее, лоб нахмурился. Сергей будто этого не замечал и продолжал:

– Да, у фермеров есть ферма. Но у них всего две руки и лишь шесть часов в день. Что они могут сделать в одиночку?

Он говорил уверенно:

– В личное пространство не может войти никто, кроме самого фермера. А это значит, что вся работа ложится только на него: без помощников, без сельскохозяйственной техники. Только он и его ферма.

Если раньше я представлял ферму как огромные поля, засеянные пшеницей, то теперь представление в голове изменилось: простой фермер с мотыгой посреди поля, совершенно один.

В описании навыка действительно были слова «личное пространство», но я не обратил на них внимания. Наоборот, подумал, что раз личное, то значит надёжное.

Однако если говорить в целом о сельском хозяйстве, то что может сделать один человек? Ещё в древности фермерством занимались не одиночки, а целые семьи, общины, деревни.

Чтобы вспахать поле, посадить, удобрить, поливать, бороться с вредителями, собрать урожай – всё это всегда было командной работой.

Не зря ведь человек когда-то изобрёл разделение труда. И не потому, что это звучит красиво, а потому что иначе не выжить.

На бумаге идея личной фермы выглядела идеально. В реальности же: время ограничено, сил не хватает, ресурсов мало. Причин, почему всё может пойти не так, слишком много.

А Сергей всё продолжал:

– В итоге мы получаем не «фермера», а обычного работягу, который с трудом способен поддерживать крошечный огород.

Так и получается, что фермеров большинство, но прокормить всех получается с трудом.

Также парень предположил, что если бы существовала одна большая ферма или была возможность приглашать туда других людей, то было бы лучше. А так профессия фермера звучит не впечатляюще.

В заключение Сергей подвёл итог:

– У многих просто нет способностей, чтобы сделать из пространственной фермы что-то значимое.

Весь класс слушал, и, несмотря на его дерзкий тон, в его словах была доля горькой правды. Многие даже подумали:

«Нам конец…»

Я думал, что Иннокентий сейчас закричит. Не то чтобы боялся учителя, скорее, просто ожидал вспышки.

Тот выглядел слишком грозно и внушительно. Было ощущение, что он может подойти, взять Сергея за шиворот и просто выкинуть в окно. Даже несмотря на то, что окно было закрыто.

Только учитель оказался мудрее. Он лишь кивнул:

– Всё верно. Никто и не говорит, что будет легко. – Он сделал паузу. – Как твоё имя?

Сергей нахмурился. Казалось,