— Кхм-кхм, — прервал меня на полуслове Алексей, — а о чем это вы, собственно говоря?

— Как о чем? — удивился я, вспоминая совсем недавний визит в кружок юных инженеров.

Алексей же лишь слегка приподнял брови. Видимо, пытаясь сложить два плюс два. Но получалось у него сильно меньше, вероятно в силу неосведомленности

— А-а-а-а, да так, — махнул я облегченно рукой, — не берите в голову.

— Ну… — задумался на несколько мгновений Алексей, но видимо решил со мной не связываться, — вам выдвинула претензии Эльвира Себастьяновна.

— Впервые слышу, — честно признался я.

Никаких дам с подобным именем я в жизни не встречал. Все-таки имечко заковыристое.

— А преподаватель говорит обратное, — размеренно произнес собеседник. — Что давно знакомы.

— Из нас двоих один явно привирает, — подытожил я, не раздумывая.

— Ну, — задумался отчего-то юноша, — это, положим, совсем не обязательно. Не припомните ли недавний урок пения?

— Хммм… — почесал голову я, — никак нет. Не припоминаю.

— Странно, — удивился Алексей, а затем забубнил что-то себе под нос — постыдные моменты даже во сне не забудешь…

— Что-что? — переспросил я.

— Вы же там пели на сцене, — продолжил гнуть свою линию дворянин. — Помните? Про жирафа что-то.

— А-а-а-а, — понимающе взмахнул руками я, — так бы сразу и сказали. Помню конечно. Замечательный вышел перфоманс.

Алексей отчего-то снова замолчал.

Никакой угрозы или злого умысла от дворянина не исходило. Он вообще выглядел свойским мужиком, несмотря на высокую занимаемую должность в студенческой иерархии. Казалось, что он просто хотел найти наилучший выход из ситуации. Для всех сторон.

— В турнире не хотите поучаствовать? — деловито поинтересовался Никитин. — Для первокурсников.

— Мне в азартные игры на деньги нельзя, — с жалостью вздохнул я, покачав головой, — я в черном списке.

— Рами, вы меня не так поняли, — взялся деловаито объяснять аристократ, — хотя, подождите. Это, конечно, к делу не относится, но мне интересно. Если не возражаете, то почему вам нельзя?

— Да там ерунда, — не стал ничего скрывать я. — Закодирован. Хотя, я тут недавно разбился. Головой. Насмерть. Может, того? Слетела кодировочка?

— Никак не могу знать, — безразлично пожал плечами юноша. — Что с жалобой делать будем?

— Казнить нельзя, помиловать? — предложил я деловито.

— Казнить, нельзя помиловать, — не согласился со мной аристократ, — Эльвира Себастьяновна не поймет.

— Увы, — грустно вздохнул я, откинувшись на спинку стула.

— Увы, — неожиданно легко согласился дворянин.

Мы немного помолчали. Я ждал какого-нибудь конкретного предложения от Алексея, а он же, видимо, прикидывал, как разобраться со всей этой злосчастной историей.

— Тогда я просто направлю бумаги в ваше поместье, — изобразил полуулыбку на лице аристократ, — А там его превосходительство канцлер разберется. По рукам?

— Бумажку домой? — весело удивился я легкости разрешения проблемы с кляузой, — Да хоть две.

Я представил лицо главы семьи, которому приходит какая-то мелкая жалоба из академии. Да он ее скорее всего даже не посмотрит. Какой-нибудь безымянный безвестный секретарь стукнет печатью, и дело с концом.

— Вот и славненько. Кстати, Рами Кристофович… — замялся на полуслове Никитин.

— Да вы не стесняйтесь, — успокоил Алексея я, — спрашивайте.

— А чью песню вы пели? — оживленно поинтересовался собеседник. — Вы не поймите неправильно, просто для заполнения бланков нужно. Да. В отчет. Ну и это. Еще девушкам с третьего года очень понравилось, и они просили узнать.

— У вас, Алексей, — спокойно поднялся я, — вон за спиной девушка одна. Вот для нее и старайтесь. И, как говорят у нас: «Не вешать нос, Гардемарины!»

— Раз не хотите рассказывать, так бы сразу и сказали, — по-доброму ухмыльнулся Никитин, указывая рукой на выход. — Не забудьте закрыть дверь. Желательно с той стороны.

— Как прикажете, — легко согласился я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, — ваше заместительное величие.

Едва ли пройдя несколько шагов вперед, я замер. В голову пришла гениальная идея.

— Совсем забыл, — деловито вернулся к столу я, — я чего пришел-то.

Заместитель главы студенческого совета поднял на меня удивленный взгляд.

— Вы так вдохновенно речку нарисовали, — расплылся в добрейшей улыбке я, — а не хотите поучаствовать в стартапе? Там как раз рисовать нужно. И тоже синенькое.

***

Василий Гаврилович,

духовник императора.

Тронный зал императорского совета — это величественное и богато украшенное помещение, призванное излучать силу и престиж. Комната была залита мягким, теплым светом, освещающим богатые гобелены и замысловато украшенную резную мебель. Крепкий круглый дубовый стол был окружен шестью простоватыми на вид креслами.

Во главе могущественно