Антикварного вида грузовичок уже останавливался посреди дороги, из него выпрыгивали люди в одеянии Дикого Запада. Я аж растерялся, так и оставшись стоять с велосипедом, и хлопая глазами. Из первого автомобиля вышли двое. Высокий, плечистый мужчина средних лет с вислыми усами, и коренастый старик с седой аккуратной бородкой. На ковбоев они были на самом деле непохожи. Просто кожаные широкополые шляпы создали первоначальное впечатление. Крепкие на вид штаны и серые пыльники с кожаными перевязями усиливали впечатление старомодности их одеяния. И видимо, их несколько сбил с толку мой старый пыльник, который смотрелся схоже с их одежкой.

Пожилой дядька крякнул и поприветствовал меня:

— Здрав будь, путник.

Меня как-то зацепило это знаковое слово и заинтересовал его выговор.

— И вам всего наилучшего, путники.

Мой ответ их заметно удивил, мужчина повернулся к старику и что-то тихо проговорил. В этот момент от второго автомобиля отделилась грузная фигура и потянулась к нам. Круглолицый и узкоглазый мужик в расцвете сил. Он держал в руках винтовку незнакомой конструкции. Точно Дикий Запад!

— Друже, к чему заминка? Кто сий есть?

Старик почесал бороду и пожал плечами.

— По обличью городской, но откель он так далече явился? И самокат премудрый.

Его молодой спутник подтвердил:

— Николи такого не зрел. Друже, можно взирати?

Я кивнул:

— Смотри, если охота.

Честно говоря, я в эту минуту здорово напрягся. Незнакомцы все были вооружены. У людей из первой машины на поясах висели револьверы и здоровые ножи. Узкоглазый вдобавок держал меня постоянно в поле зрения, и винтовка была наготове. То ли они в дороге никому не доверяют, то ли именно здесь та опасна. Внезапно меня пробило осознание того, что я точно в чуждом мире. Где еще у нас могут так странно говорить и одеваться? Да и оружие их со снаряжением рассказало мне больше, чем обычному человеку. Благо за жизнь подержал в руках всякое старинное вооружение и книг прочитал. Оно точно не из 21 века. По языку и вовсе век семнадцатый. Ага, стрельцы с пищалями на машинах. Интересная тут обстановка.

— Подивился, Ставр?

Молодцеватый мужчина, судя по ухваткам, с велосипедами был знаком. Он бросил в мою сторону острый взгляд и ответил старику:

— Не Тугаевских выделка. Особливо тонкая.

— Не уж-то Тула?

Узкоглазый встрепенулся и тут же повернул в мою сторону винтовку, его палец лег на спусковую скобу. Мне сразу стало не по себе, и я ляпнул:

— Почему Тула? Импорт.

— Добрыня, сам глянь.

Старик отодвинул компаньона с винтовкой, подошел к моему велосипеду и сначала потрогал подсумки. Они не были фирменными, а сделаны под заказ.

— Добрая выделка. Легче в пути. Ты издалеча, путник?

Я пожал плечами:

— Наверное, да.

— Глаголишь, как заводские приказчики. Звать как тебя, мил человек?

— Стас… Станислав.

— Слава, — Добрыня меж разговорами цепко обежал глазами мой велосипед. Марка известная, куплены бэушная через знакомого. Я посчитал, что на тропу лучше взять велосипед, чем мотоцикл. На двух колесах всяко лучше, чем на своих двоих. И груз какой-никакой тащить можно. Да и привык во время былых странствий ездить на велосипедах. Это уже, когда идут раскопы, я брал старенькую' Ниву' из гаража. Все-таки инструменты туда тащить, да и предметы иногда попадались ценные, но тяжелые.

Ставр встал и, приподняв шляпу, причесал рукой гриву пшеничных волос. Он и старший были похожи на северян, прозрачные глаза и светловолосые.

— Чудная поделка, я таковых не зрел ранешне.

— Вижу, но нам недосуг. Слава, тут места опасные, ты с нами или один пытать Навьи будешь?

Если честно, язык чужаков был времена так непонятен, что еле доходил смысл. Но каким-то образом, как будто проходя через некий фильтр, до меня допер' перевод'. То есть я схватывал суть слова. Например, навьи — это существа, связанные со смертью, загробным миром и его обитателями. А старик имел в виду, буду ли я испытывать и дальше судьбу.

— А вы куда путь держите, люди честные?

Мои слова, как ни странно, путешественники отлично разумели.

— На полуночь, струги дожидаться. Дороги на города тутошни нет. Путь по Устюгу идет.

От меня не скрылись странные взгляды, которыми обменивались старик и молодой мужчина. Но они не показались мне враждебными. Скорее они разглядели во мне некую тайну и хотели, чтобы она ехала дальше с ними. И это не было прихотью, а скорее чертой их характера. Да и обладая оружием, меня бы в ином случае сразу пленили. Но то ли здесь не было принято тешиться над путниками, то ли в дело вступали иные, незнакомые мне местные правила. Я бывал в разных местах и встречал всякое даже в России.

— Тогда я с вами. Куда мне… самокат девать?

— Подь сюда.

Ставр позвал за собой. Я успел закинуть за спину ранец с основным походным набором и потащил велосипед к грузовичку. Вблизи я разобрал, что это был скорее пикап, просто здоровый. Второй автомобиль путников был однотипным и напоминал американские машины середины двадцатого века. Впереди на капоте стоял значок завода. Вот почему Тугаев. Большая буква Т и маленькая з. Тут меня накрыло второй раз. Это иной мир!

— Пошто застыл, Слава? Возвысься!

Молодец уже стоял в кузове. Груз я не видел, все было закрыто от пыли подобием брезента. Ставр перехватил велосипед и поставил его около кабины, там было сделано нечто рамы, к коей он ловко прихватил мой транспорт куском веревки. А ребята прочуханные!

— Сидай взад.

Дверца у пикапа непривычно тяжелая, как у старого грузовика. Внутри сумрачно, окна не такие большие, как в моем времени. Простенькая отделка деревом и кожей. Впереди два кресла, сзади сплошной диван, обитый странной жесткой кожей. Водитель кивнул мне и представился:

— Тихий. Располагайся, милый человек.

Все уселись, Тихий что-то нажал, затем перевел рычаг скоростей вперед, и наш пикап тронулся по дороге. Я же осмелился задать мучивший меня вопрос.

— А почему милый человек?

Хозяева глянули друг на друга, посмеялись, затем Добрыня, что уселся рядом со мной сзади, шутливо ответил:

— Так не тать на шляхе, не ворог в лесу, не ошкой на реке. Ты нас не бойся, мы кон соблюдаем. А забижать одинокого путника страшный грех. Вергой потом припомнит.